Квинсленд. Штат солнечного сияния
Шрифт:
Но сегодня у “Вестников” не было репетиций, так что все собрались в зале. Следующие пару часов по помещению плавали переплетающиеся радуги музыки и настроений. Миссис Робинс то и дело раздавала замечания. Порой жесткие, но предельно уважительные по отношению к чужому труду, так как ребята предоставляли работы собственного сочинения.
Хлоя сидела между Руби и Эшли на первых рядах, стискивая футляр до белых костяшек. За это время она пока так и не вышла на сцену. Наверное, надеялась, что про нее вообще не вспомнят, и обойдется без попыток испытать свою храбрость. И когда это она стала такой трусихой?
К счастью или несчастью, но про нее не забыли. Миссис Робинс просто давала ей время собраться, оставив когда-то любимую ученицу напоследок. Приглашающее движение красноречиво намекало, что дальше прятаться нельзя. Тяжело вздохнув, девушка поднялась с места и, достав из футляра инструмент, поднялась на сцену.
И что ей играть? Мало того, что она ничего не готовила, так еще и за последний год в принципе не прикасалась к скрипке. С другой стороны, все та же миссис Робинс учила их, что музыка – это в первую очередь попытка передать свое эмоциональное состояние. Ее эмоциональное состояние, конечно, оставляло желать лучшего, но Хлоя рискнула.
Зал поглотила тихая печальная мелодия. Плач скрипки. Скрипка трагедии. Эта мелодия родилась у девушки почти сразу после похорон мамы, но обрела окончательную форму только-только. Забавно, но попроси повторить ее снова, она, наверное, уже и не смогла бы.
Хлоя не знала и не видела, что на задних рядах ее слушал Кайл, в меру своей испорченности вальяжно закинувший ноги на впередистоящую спинку. Хамская поза нисколько не мешала ему слышать мелодию. Все же они оба были музыкантами, хоть и разных направлений, а между такими людьми всегда почему-то возникало незримое понимание.
– Красиво играет, – донесся за его спиной шепот Тео.
– Красиво, – кивнул тот задумчиво.
– Зачем звал?
– Где Ленс и Эммет?
– За дверью.
– Как окончится концерт, приводим в действие план “Б”.
Тео огорченно вздохнул. Ох, не нравился ему этот план “Б”, совсем не нравился.
– Еще не передумал?
– Я хочу с ней поговорить.
– И для этого надо собирать нас?
– Вы отвлекаете ее подруг.
– Кайл, я тебя не узнаю. Когда ты за девчонками начал бегать?
– Я и не бегаю. Сказал же, хочу просто поговорить. Эта вредительница сама целый день удирает от меня. Еще и со свитой. Какой уж тут подойти.
Тео красноречиво посмотрел на затылок друга и усмехнулся. Нет, чтобы не говорил Кайл, дело тут нечисто. Они были знакомы достаточно, чтобы научиться улавливать перемены настроений друг друга. Вот и сейчас тот смотрел на девчонку совсем иначе, нежели уверяет. И еще будет говорить, что просто забавляется? Интересно, как быстро до него дойдет, что забава всего лишь прикрытие?
– Ладно, я пошел, – шепнул Тео на прощание.
Кайл кивнул в пустоту, не отрываясь от сцены, где как раз заканчивалось сольное выступление.
– Потрясающе, Хлоя, – похлопала миссис Робинс, утирая под круглыми черепашьими очками невидимую миру слезинку. – Столько драмы. У меня самой даже сжалось сердце. Было несколько ошибок, и я бы кое-где слегка изменила ритмичность, но в целом…
Еще несколько минут ушло на разбор полетов, но Хлоя ее почти не слушала. Она радовалась, что смогла пересилить себя. Вот победа так победа! Пускай маленькая и никому незаметная, но лично для нее словно прыжок над пропастью. Раз – и вот она уже стоит на другой стороне, целая и невредимая.
Даже настроение заметно улучшилось. Так что когда было объявлено “на сегодня достаточно, все свободны”, девушка покидала зал в невероятно приподнятом расположении духа.
– Люблю когда ты так светишься, киса, – улыбнулась ей Руби.
– Не говори. Хандра и тоска – это ведь не мое, – тряхнула головой Хлоя, сворачивая за угол к опустевшей в это время галерее. – Все, с этого дня прежняя Хлоя Джонсон вернулась!
– С чем мы ее и поздравляем, – перед ними выросло четыре силуэта.
Руби успела только ойкнуть, когда Тео осторожно, но цепко приподнял ее под локти и увлек за собой в пустоту коридоров. С Эшли пришлось повозиться подольше, но все же она была девушкой, хоть и занимающейся три раза в неделю в секции бокса, а Ленс и Эммет далеко не хлипкими парнями.
Хлоя и не поняла, когда оказалась один на один с Кайлом.
– Ой, – только и успела пискнуть она, попытавшись дать деру, но ее бесцеремонно перехватили и впечатали спиной в стену. Холден угрожающе навис над девушкой, преграждая пути отхода выставленными руками. Черт. Чего он такой высокий?
– А ну-ка иди сюда! Попрятались и будет, – усмешка скользнула по тонким губам. – И что мне с тобой делать?
– Не знаю, но я закричу.
– Что будешь кричать?
– Не знаю. Насилуют, маньяк, спасите…
– Ну давай, кричи.
Хлоя послушно открыла рот… и почти сразу закрыла.
– Что-то не кричится.
– Так я и думал, – улыбнулся Кайл. – Думала, вчерашняя выходка сойдет тебе с рук?
– Сам виноват! Нечего было меня позорить!
Парень оторопел.
– Позорить?
– А что еще? Только не говори, что не слышал перешептываний! Очень мне надо разгуливать с клеймом твоей подружки!
Холден удивлено посмотрел на девушку.
– Странная ты.
– Нормальная.
– Да нет, странная. Впервые слышу, чтобы я был кому-то настолько неприятен.
– Все бывает в первый раз. Не всем же в обмороки при виде тебя грохаться.
– Почему нет? Меня устраивает.
– И последние слушки тоже устраивают?
– Да пускай болтают. Реклама лишней не бывает.
Ах вот как? Хлоя сердито стиснула в руках футляр. Треснуть бы его им, да инструмент жалко. Еще пострадает.
– Реклама? За мой счет. Вот спасибо.
Кайл переменился в лице.
– Да нет, не в том смысле… Я имею в виду, что на сплетни мне плевать. Хотят сделать из нас парочку, не возражаю… – он на мгновение замялся. – Даже не против.