Квинсленд. Штат солнечного сияния
Шрифт:
– Согласна! Тогда… тогда, ну я что-нибудь придумаю. Ну пожалуйста! Ты же знаешь, как мне нравится Тео! Ну ради меня потерпи Кайла одну ночку! Да и вообще, он сто процентов будет шататься где-нибудь со своими поклонницами, так что вы даже пересекаться не будете! Ну позя-зя!
Сомнительно, конечно. Зачем тогда зазывать ее, если у него будет чем заняться? Делать нечего. Хлоя побеждено вздохнула. Разве можно отказать человеку, который вот так просит и смотрит на тебя? К тому же, чего греха скрывать, ей и самой хотелось посмотреть на их выступление. Раньше-то не доводилось.
– Ладно, – покорно кивнула она. – Но теперь с тебя должок!
– СПАСИБО! – Руби на радостях бросилась обнимать ее, забыв как больно получить висящем за плечом футляром. Но даже это не уняло ее необъятного счастья. – Киса, ты лучшая! Знаешь, что? Надо и Эшли взять с собой. Думаю, Кайл возражать не станет.
– А оно ей надо?
– Нет, зато надо нам. И тебе будет с кем скоротать время, пока я займусь Тео.
“Займусь Тео”, звучит угрожающе. Бедный Тео. И бедная Эшли, вырванная в перерыве между уроками и повторившая свое твердое непоколебимое “ни за что” примерно семнадцать раз. На восемнадцатом повторе твердость и непоколебимость начали потихоньку сдавать позиции перед напором Руби и ее мастерским умением совмещать мольбу и ультимативную жесткость. На девятнадцатом скула Эшли начала подрагивать в сомнении, а на двадцать первом ничего не оставалось кроме как сдаться в рабство.
Удовлетворенная Руби помчалась искать Кайла и выпрашивать разрешение на третьего человека, оставив павших на словесном поле боя подруг зализывать раны и искать по карманам таблетки от головной боли. Но как ни крути, их планы на выходные были предопределены.
Весь обед и конец учебного дня Хлоя ломала голову, пытаясь понять, как Кайлу вообще хватило ума додуматься тащить ее куда-то? А главное, зачем и не скрывается ли за этим подвох? Что надумал его воспаленный мозг? Как бы свиньи какой не подложил. Надо быть не просто внимательной, а держать ухо востро и сканировать все рентгеновским зрением. Пить она точно не будет. Ни капли. Нечего.
Очередное потрясение не заставило себя ждать. Видимо, дотерпеть до выходных для него (потрясения, то бишь) было слишком. После уроков “неразлучная троица”, как их частенько называли прежде, еще не успела дойти до машины Руби, когда поняла: что-то неладно. Возле голубой развалюшки столпилась куча народу. В том числе и утренние щебечущие пташки, тут же возрившиеся на Хлою гневными буравчиками. О, прям сожрать ее готовы!
– Что за прикол? – нахмурилась Руби.
– А вот и звезда дня. Не жирновато будет? – встретил их ледяной голос, поджатые губы и презрительный взгляд Оливии. – Главное, за что столько внимания? Представляла бы хоть из себя что…
– Да расступитесь вы, курицы кудахчущие! – ничего не понимающая Джонсон сердито растолкала закрывающие машину спины и застыла в оцепенении. – Что за…
Руби никогда не поднимала откидной верх и теперь все сидения: и задние, и передние были завалены белыми розами. Немереным количеством белых роз… Мало того, к лобовому стеклу был приклеен лист А4 с большими распечатанными буквами: “Столько достаточно?”. Понятно. Кто устроил праздник цветов долго думать не нужно. Вот же… У Хлои аж сжались руки, а из ушей только что пар не валил.
– Так, а ну брысь! – Руби, оправившаяся первее всех, уже бегала вокруг автомобиля разгоняя любопытные физиономии. – Личной жизни нет, за чужой следите? Пошли отсюда! Брысь, кому сказала!
Не сразу, но место преступления удалось очистить от посторонних. Даже Оливия покорно удалилась, надменно взмахнув на прощание белокурыми локонами.
– Что… он… творит? – делая глубокий вдох после каждого слова, еле выговорила Хлоя. – Решил меня на посмешище выставить? Представляете, что завтра будут трепать по коридорам?
– Что ты его новая подружка, – рассудительно заметила Эшли, отклеивая от стекла записку.
– Вот именно! – слова цедились сквозь зубы, а глаза тонули в обилие белого. – Это сколько ж денег угрохано…
– Много, – все так же рассудительно кивнула Эш.
– Молодые группы у нас, оказывается, столько получают?
– О чем ты? – фыркнула Руби. – Не знаешь разве? У Холдена папаша какая-то крупная шишка, занимающаяся экспортом и импортом. Так что чего-чего, а в деньгах у него нужды нет. Говорят, он и живет отдельно от родителей.
– И что с ними делать? – Эшли задумчиво почесала макушку, разглядывая розы. – Может продадим?
– Ага, встанем у дороги и будем предлагать всем желающим, – хмыкнула Руби.
– Выкидывать же жалко…
– Выкидывать? Издеваешься! Ну уж нет, мне сто лет цветов не дарили. Если кисе они не нужны, я заберу часть. Эй, киса, что скажешь?
Хлоя ничего не ответила. Даже, кажется, не услышала вопроса. Первая волна удивления постепенно сходила, но на ее место быстро приходило дикое, просто дичайшее раздражение. Она вопросительно обернулась через плечо и к своей радости обнаружила сверкающий кабриолет на прежнем месте. На лице заиграла маньячная улыбочка.
– Есть что острое?
– Может не надо? – скривилась Руби. – Я бы тебя на его месте прибила.
– Пилочка, нож. Что-нибудь… – Джонсон безуспешно пыталась отыскать в сумке ключи, но ее опередила Эшли, с безмятежным видом протягивая свою связку.
Не прошло и нескольких минут как на когда-то идеальном глянцевом покрытии капота во всю ширину красовалась милейшая фразочка, выцарапанная по краске: “Со всей благодарностью, кретин!” и ниже приписка “Твоя киса”. Ребячества ради девушка даже положила под надписью розу, как бы подводя черту.
Руби, с лицом раскаявшегося в грехах преступника, готового добровольно сдаться властям, уже торопливо перетаскивала цветы в багажник. Причем перетащить все так и не удалось. Багажник их просто не вмещал. Так что они лишь расчистили три сидения: передние и одно заднее, а остальное сгрудили в кучу.
– Поехали отсюда, – поторопила всех она, усаживаясь за руль. – Не хочу оказаться в эпицентре бури.
Чувствуя моральное удовлетворение, но прекрасно догадываясь, что завтра ее настигнет возмездие, Хлоя юркнула на место рядом с водителем. Поступок плохой, никто не спорит, но кто просил ее позорить? Оливия никогда не умела держать язык за зубами, а тут еще и эти чирикающие сплетницы. Завтра вся школа будет в курсе. Хоть не приходи вовсе.