Квинтэссенция Кью
Шрифт:
Она вытянула руку, поглаживая там, где ударила. Ее улыбка выражала абсолютную ярость.
– Я делаю это правильно? Ты мне всегда говорил, что я делаю это не достаточно сильно. Кусай сильнее, малышка. Царапай глубже, сука. Всегда недовольный. Я не могла делать это. Ты мог.
Смотря на темно-красный балдахин сверху, я прокричал:
– Нет, ты все делаешь не так.
– Это было неправильно. Это бы не помогло ей. Она определенно потеряла саму себя слишком глубоко. Я не смог спасти эту женщину передо мной - только не так… - Тесс, это была
Жесткий удар обрушился на мое бедро из ниоткуда; мои глаза широко распахнулись.
Тесс тяжело дышала, указывая паддлом, как оружием.
– Так тебе нравится?
– Она ударила меня вновь. Ярость вздымалась в ее взгляде, лелея презрение, страх, в котором она существовала на протяжении множества недель.
Я прекратил дышать. Видел ли я то, что хотел видеть, или это была правда?
Эта искра. То самое сияние. Льдисто-голубой сменился на проникновенно серый.
– Да, - пробормотал я, хотя мой ответ был «черт побери, нет». Я ненавидел это. Ненавидел быть связанным. Каждая клеточка моего тела ненавидела, но это была женщина, которую я любил. Это была женщина, с которой я хотел провести остаток своей жизни.
– Ударь меня вновь, эсклава.
– Мои ладони сжались в кулаки; я задохнулся, когда она нанесла еще один жалящий удар. Она жестко ударила меня поперек живота, и я напрягся, сжимаясь, чтобы противостоять боли.
– От тебя вечно одни приказы. Знаешь ли ты, сколько раз я хотела убить тебя? Каждую секунду каждого дня я существовала в состоянии наркотического оцепенения, я всегда думала о способах уничтожить тебя.
Мое сердце застучало быстрее. Тесс больше не видела меня. Она больше не понимала, где находится, и ее это не заботило. Ее разум был сломлен, и я был одновременно рад этому и до ужаса напуган.
– Тебе нравится, когда я причиняю боль по твоей указке? Тебе нравится, когда я исполняю твои приказы?
– Ее голос поднялся на октаву.
– Тебе нравится, когда я убиваю для тебя?
Какого долбаного хрена? Она убивала для них? Она сломили ее тем, что заставили совершать убийства? Все, что случилось в последние пару недель, внезапно стало обретать смысл. Как она избегала любого человеческого контакта. Она прекратила чувствовать. Прекратила реагировать
Она отняла человеческую жизнь. Это каким-то образом повлияло на ее внутренний мир. Это необратимо изменило человека навсегда.
Бл*дь, я никогда не смогу вернуть ее обратно. Мне известно о тьме, которая появляется, когда забираешь человеческую жизнь. Я мог жить с этим - тьма была частью того, кем я являюсь, - но Тесс... она никогда не должна была быть таким монстром.
Ее рука дрогнула, вкладывая вес тела в удар. Лицо исказилось, когда она нанесла удар по паху.
Долбаный боже.
Мой член взвыл в агонии; яйца втянулись в тело. Боль распространилась по животу, заставляя меня испытать позыв к рвоте.
– Больно, не так ли?
– прошептала она, ее голос был мрачным и зловещим.
Я не мог промолвить ни слова, только хватать воздух ртом, как
Ее язык тела сменился от яростного до источающего маниакальную ненависть.
– Ты, мать твою, заставлял меня причинять им боль. Заставляя меня жечь их, ломать.
– Она вскинула руку и нанесла удар мне в грудь.
– Ты заставил меня убить одну из них. Но с меня хватит. Я убью тебя. Я сделаю то, что мне следовало сделать много месяцев назад.
Я зажмурился, не в силах больше смотреть на то, как она распадается на части. Видеть ее боль, которую она сдерживала внутри себя, выплескивая, как черную заразную болезнь
– Я ненавижу тебя.
– Она хлестнула мое колено.
– Я ненавижу тебя.
– Она хлестнула мой бок.
– Я презираю тебя!
– Она обрушила череду ударов на мою грудь.
Мои глаза распахнулись, когда она ударила мой член вновь. Я застонал от мук боли.
Каждый раз, когда она наносила удар мне, ее голос поднимался и ломался, пока наконец единственная вещь о которой я молил, которой я ждал, не начала течь.
Слезы.
Они придали блеска ее глазам, подрагивая каплями на концах ее нижних ресниц.
– Ты превратил меня в одно из своих подобий.
– Она отбросила в сторону паддл и схватила широкий флоггер. Удар пришелся мне по лицу, глубоко врезаясь в кожу.
Я застонал от боли. Я не хотел ничего, кроме как набросится на Тесс. Пригвоздить ее к полу и поменяться ролями. Причинить ей ту же боль. Я отчаянно желал ощущать ее подчинение. Я хотел ощущать возбуждение и трахать ее.
Ничего касаемо этого не было сексуально. Мой член не хотел быть частью этого. Это не было правильно в моем мире, и каждая часть меня кричала, чтобы я положил этому конец, но она нуждалась в том, чтобы ее кошмары были уничтожены.
Я должен был отдать ей мое тело, потому что она уже владела сердцем.
Я знал, в каком темном месте она жила. Я знал ужас от осознания, что ты являешься убийцей, и я ощутил тот момент, когда она полностью сдалась, позволила себе отпустить все ужасные воспоминания; она, скорее всего, не остановится, пока я не буду мертв. Но если это означает, что она сможет очиститься перед собой и выбраться из ада, тогда я сделаю это.
Я бы с легкостью пожертвовал собой ради нее.
Делая глубокий вдох, я прошептал:
– Je t'aime, Tess.( прим.пер. с фр. Я люблю тебя Тесс). Nous sommes les uns des autres. ( прим.пер. с фр. Мы принадлежим вдруг другу).
Тесс склонила голову, тяжело дыша из-за дорожек слез, что беспрерывно стекали с ее глаз. Они не были ею замечены, чему я был бесконечно рад. Я разговаривал с ее израненной душой, а не со сломленной женщиной.
Проглатывая гордость, и благородство, и каждую каплю приличия, которое у меня еще оставалось, я прорычал:
– Ты долбаное разочарование. Мы что так и не научили тебя ничему? Ты убивала, и что с того? Ты бесполезная. Жалкая.