Квинтэссенция Света
Шрифт:
Последние слова она произносила, сильно зевая.
– Ты устала, любимая? – тихо спросил Уиллард, но я его все равно услышал.
«Да, ночка у нас выдалась напряженная. Твоя жена показала себя героем уже много раз. Тебе повезло, парень».
Даже не знаю, зачем вел с ним свой внутренний диалог. Видимо, успокаивал себя, что Сара оказалась в надежных руках, что ее муж не гребанный садист, а достойный человек – заботится о ней, действительно рад ее появлению… любит.
Черт.
«Фред, не расслабляйся. Не нужно оно тебе сейчас».
Я взглянул на то, как милая Сара – уже совсем не кокетливо, а очень по-домашнему тепло – взяла мужа за руку и ответила.
– Да, ночка у нас выдалась напряженная.
– Да… хм, – влез я, – «осьминоги» хорошенько потрепали нас по дороге.
– Я бы сказал, чертовски сильно потрепали, – закивал Мэд, – хоть сейчас и время к полудню, но я бы вздремнул.
– Вообще, ты Мэдисон прав, – Зимовски тоже кивнул, – я тоже устал. И, кстати, сейчас самое безопасное время для отдыха.
– Господа, буду благосклонен к гостям, – полковник, видимо, тоже решил завершить нашу встречу, – у меня есть пища для размышления, у наших ученых есть бесценный груз от вас. Что ж, давайте дадим им время на расшифровку такой важной находки. А мне пора заняться обходом базы. Размещайтесь в свободном кампусе. Он через две палатки от штаба. Только не обращайте внимание на тамошний запах. Оттуда недавно вынесли тела умерших солдат… Если у вас возникнут вопросы, обращайтесь ко мне напрямую. Честь имею, господа.
Кшиштог вышел из штаба.
А мы, уставшие, но весьма довольные своим текущим положением, двинули к койкам и сновидческому забвению.
****
Я проснулся от того, что солнце выжигало мне глаза.
«Какого черта?»
Потом вспомнил, что мы приехали на военную базу #133 ранним утром, и сейчас должно быть было немного за полдень.
Встал. Сходил в сортир. Вернулся.
Мэд храпел как танк. Сары не было – видимо, пошли наверстывать с мужем упущенное время.
Зимовски сидел на своей койке.
– Как дела, профессор? – я тоже присел на свою, беря из рук историка небольшой батончик шоколада.
– Стратегический запас самого полковника, – прокомментировал Фредерик, – он поделился со мной, пока мы разговаривали.
– Зачем ты снова разговаривал с полковником?
– Узнал чуть больше о его планах.
Это уже было интересно. К тому же выражение лица Фредерика говорило, что в нем зажглось нечто. Если это была надежда, то она явно зародилась после слов Кшиштога.
– Говори, Фредерик. Что ты узнал?
– Думал, дождемся Сару и ее мужа. А еще надо бы разбудить сопящего Мэдисона… но раз ты хочешь… признаться, мне и самому трудно сдержать эти новости.
Я жестом поторопил его.
– Хм, да… итак, полковник, разговорившись, сообщил, что в нашей Алдиге уже давно нет никакого правительства, власти. Как так вышло, он толком не знает… или умолчал. В общем, всем заправляет генерал Хобс.
– Главнокомандующий национальной армии значит выжил.
– Да.
– Они базируются в Вэлмонде.
– Рядом с границей… куда мы направлялись.
– Так и есть, Альфред. Послушай…
Зимовски склонился ближе.
– Кшиштог сказал, что есть шанс, что эта зараза – «осьминоги», exo-octopus – она не распространилась в другие страны. Похоже мы изолированы.
– Своего рода карантин?
– Да. Но есть шанс пробраться через границу.
– Где?
– На севере, недалеко от Вэлмонда… да, вижу твой взгляд, Фред. Все дороги, видимо, ведут нас туда.
– Мы договорились встретиться с Биллом и Хейли в городке Ринг. Помнишь?
– Они уже наверняка побывали в Вэлмонде… если вообще добрались до северного дистрикта.
– Да, они что-то говорили про своих родных. Еще с ними наш юный гангстер…
Профессор усмехнулся.
– Надо будет заняться его воспитанием… когда встретимся.
– Да. Он тоже говорил, что поищет дядю.
Фредерик немного почесал свою свежеперебинтованную руку.
– Надеюсь, они нашли того, кого искали. И нашли их в здравии.
– Что ж узнаем это. Надо напроситься с военными.
– Уже… я уже договорился. Выезжаем завтра в полдень, – Зимовски позволил себе довольно улыбнуться.
– А ты молодец, профессор… – хотел тоже похвалить его, но тут в нашу палатку вбежал доктор Лавуазье.
Встрепанные волосы, ошарашенный взгляд.
– Я понял! Понял! Нашел! Понимаете?
– Нет, – мы покачали головами.
– Я понял, как эликсир вашего знакомого действует на только что попавшее семя exo-octopus в теле живого существа!
– Да ты гений, господин ученый! – отозвался со своей койки разбуженный Мэд.
– Гений – это да… – Лавуазье тут же глубоко задумался о чем-то.
– Коллега… – Зимовски окликнул его.
Нет реакции. Фрустрация.
– Эй, Лавуазье! – крикнул Мэд.
– Ах да, простите… Я одного сделать еще не могу…
– Чего же? – спросил я.
– Не могу до конца расшифровать состав этого уникального препарата. Нужны катализаторы, химическое оборудование, целая лаборатория. Такая есть в Вингреде.
– На самой западной границе?
– Да, уважаемый журналист. Именно там. Там в городе огромная химическая лаборатория при НИИ Ходжа. Мне нужно туда. Туда. Понимаете?!
Теперь уже не фрустрация, а безумный взгляд открывателя.
– Погодите, доктор Лавуазье, – я встал и подошел к нему, – сядьте, объясните, пожалуйста, подробней. Вы на пути к созданию вакцины от заражения «осьминогами». Так?
– Не совсем так. Смотрите, как я понял, ингредиенты препарата не предотвращают заражение. Но они гасят ДНК в семени этих тварей в теле человека. Деактивируют его, и развитие останавливается.
– Но это же не шаг к лечению, – вставил Мэд.
– Это шажище! Это… это… Эврика! Господа! Это замечательство! Понимаете, в таком анабиозном состоянии клетки exo-octopus можно удалить без вреда для нового носителя. А это уже полное избавление от распространения этой чумы.