Квози
Шрифт:
— Если бы вам пришлось дать краткую характеристику вашим друзьям, что бы вы сказали после стольких лет знакомства?
— То же, что я сказали своим внукам — они посланы нам Богом.
— Благодарю вас, миссис Гринли. — Адвокат с торжествующим видом повернулась к двери. То же проделали и все присутствующие. — Пусть войдут члены семьи миссис Гринли.
Шум все усиливался. В комнате появилось несколько человек. Это были молодые мужчина и женщина в сопровождении детей. С ними было также несколько неясных фигур, спрятанных под легкими плащами с капюшонами. В Калифорнии это выглядело более чем нелепо.
Многие из присутствующих заметили непропорционально большие ступни ног, и когда они скинули свои одеяния, удивления не убавилось.
Итак, Разговаривающий и Соединяющая оказались не единственными Квози в Лос-Анджелесе.
— Женщина вызвалась сама, добровольно, — проинформировал Чада и Минди помощник адвоката, от возбуждения перешедший на шепот. — Разумеется, мы сначала не поверили ей. С тех пор, как все это началось, нас завалили ложными звонками. Мы — государственная организация и обязаны выслушать каждого.
Но чем дольше она говорила, тем больше мы убеждались, что она действительно что-то знает, хотя и не могли понять, что именно. Ей было известно, что-то такое, о чем никто и не подозревал. — Он кивнул в сторону адвоката. Элен это почувствовала.
Второй помощник с энтузиазмом присоединился к говорящим:
— Миссис Гринли следила за всеми сводками новостей. Когда эта команда решила упрятать Квози под землей навсегда, она сочла своим долгом появиться на публике.
Она хотела помочь.
Другой помощник посчитал нужным принести свои извинения. Ему пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным на фоне несмолкающего шума.
— Мы держали это в тайне от вас двоих, потому что Элен хотела преподнести вам сюрприз, и еще потому, что они… — он кивнул в сторону семи Квози, собравшихся перед судейской кафедрой, — они настаивали на этом.
Разговаривающий и Соединяющая стояли посреди этого кромешного ада, спокойно разглядывая кучку Квози, таких же молчаливых, как и они сами. Обмен приветствиями с помощью ушей и рук уже состоялся. На людей они не обращали ни малейшего внимания. А в это время судебный распорядитель тщетно пытался восстановить среди чрезвычайно возбужденной публики хотя бы какое-то подобие порядка.
Разговаривающий быстро заговорил на языке квози. Он обратился к седому старику, который был старшим среди собравшихся. Из тех, кто стоял достаточно близко, чтобы услышать их разговор, только Чад и Минди поняли до конца все то, что говорилось.
Разговаривающий и старый Квози начали с того, что обменялись комплементами по поводу одежды и украшений. Затем Квози произнес:
— Знаешь, Совет был не прав, впрочем, как всегда. Всего этого можно было бы избежать.
— Как знать, — в разговоре с одним из величайших преступников ширазянских Квози Разговаривающий был подчеркнуто почтителен. — Совет выбрал неподходящее время.
— Хотя сам ты так не считаешь, — добавила сопровождающая патриарха самка того же возраста. — Ты думаешь так же, как и мы.
— Нет, — энергично возразил Разговаривающий, помогая себе и тоном и ушами. — В отличие от вас я не сбегал из колонии. Я не искал встречи с людьми. Она произошла сама собой. То, что произошло потом я не одобрял и никогда не одобрю.
Самка сделала крайне невежливый жест ухом и возразила:
— Твоя поза выдает тебя. Твой разум никогда не переубедит твой дух. В тебе слишком много жизни.
Молодая пара, сопровождавшая старика Квози стояла поодаль, приглядывая за своими детьми и терпеливо ожидая окончания разговора.
— Ты не должен был остаться в живых, Поющий-высоким-Голосом, — Разговаривающий до сих пор с трудом верил, что он действительно лично общается с этим бессовестным предателем.
— Если бы не эта женщина, мы не пережили бы и первых холодов.
Чад обратился к ним на языке квози:
— Было бы прекрасно, если бы вы перешли на английский. Вы говорите настолько быстро, что я едва поспеваю за вами. Что до остальных, то они вообще не понимают вашу речь. Вы ведь говорите по-английски?
— Ну, что ж, очень хорошо, — заявил Поющий. Когда Квози перешли на английский, все в зале неожиданно притихли, сами собой улеглись споры, и все как один прислушались. Репортеры, политики, полицейские — все они сидели неподвижно, стараясь уловить каждое слово.
— Я — Поющий-высоким-Голосом, — возвестил старик-Квози. — Это моя подруга Думающая-о-Печальном.
А это наши дети и внуки.
Почти сразу же после того, как мы обосновались в вашем мире, я вознамерился отделиться от той монолитной общественной системы, в которой существуют Квози. Я чувствовал себя стесненным строгими ограничениями, необъяснимыми с позиций здравого смысла. И в это время совершенно новый мир поманил меня к себе. Мне не хватало смелости уйти одному, без друга, мыслящего так же как и я.
— Смерть, — пробормотала Соединяющая. — Смерть им обоим.
— Я понимаю, — сказал Чад. Разговаривающий попытался объяснить:
— Это те легендарные изменники, которые покинули первую Нору задолго до того, как я появился на свет. Считалось, что они погибли в лапах хищников или от холодов.
— Ну что ж, вполне логично, — легко согласился Поющий, без всяких оговорок. — Так бы и случилось, если бы не многоуважаемая миссис Гринли.
— Они замерзали, — объяснила женщина. — Я не знала, кто они, но в то время это не имело никакого значения. Им нужна была помощь, а в своей жизни я еще никому не указала на дверь в трудную минуту, и не важно, кто как выглядит. После того, как они отогрелись, и мы начали разговаривать, мне показалось, что им хотелось бы остаться где-нибудь поблизости на некоторое время. Маленькой Синди чужаки сразу же пришлись по душе, да и они к ней привязались. Я сама была рада их компании. Знаете, после смерти Вилли мне было так одиноко. Они немного рассказали мне о себе и о том, откуда они. Когда Коди Джеймс женился на Синди, она сказала ему: «Они пришли, чтобы жить с нами, и мы все храним их секрет». Думающая-о-Печальном помогла поставить Синди на ноги, они и Поющий подняли и моих внуков.
Теперь заговорила молодая застенчивая женщина:
— Да, нам было хорошо вместе, всегда так легко. Когда я носила мою младшенькую, Юдит, мне так хотелось одолжить сумку Думающей. Ведь тогда не нужно носить ребенка на руках, или мыть его, если он сидит внутри тебя, живой и здоровый.
Квози может быть и выглядят забавно, но они самые обычные, такие же как люди. Мы жили вместе, и хозяйство вели вместе, а наши дети играли с ними все дни напролет.
Миссис Гринли слушала ее, время от времени одобрительно кивая головой: