Кыся
Шрифт:
Как только Мозер остановил машину у действительно чудовищно-безвкусных ворот дома Хартманнов, я тут же выскочил из "Роллс-Ройса" и сходу дважды врезал этому кудлатому раздолбаю по харе!
От неожиданности раздолбай перекувырнулся пару раз, а затем, раздираемый неудовлетворенным желанием и жгучей обидой, с истошным лаем бросился на меня.
Но для Собак среднего размера у меня есть специально отработанный приемчик, после которого у них вместе с их Собачьей фанаберией и злобой мгновенно исчезает желание продолжать драку.
В тот момент, когда распаленный Пес в бешенстве бросается на вас, вы должны взвиться
Что я и сделал. Когда этот лохматый болван бросился на меня, я подпрыгнул, он, естественно, пролетел подо мной, и я оказался у него на спине. Для верности я его все-таки тяпнул клыками!..
С жутким визгом этот сексуал-террорист помчался вдоль забора в конец улицы с такой скоростью, словно хотел выиграть первый приз на каких-нибудь Всемирных Собачьих бегах!
Я, как жокей, проскакал на нем метров сорок, потом мне это надоело и я спрыгнул с этого кретина. Аккуратненько привел себя в порядок и неторопливо вернулся к дому Хартманнов с чувством исполненного долга и несколько преувеличенным ощущением собственного достоинства...
Потом, по дороге в Кошачье-Собачий рай, в машине, - поцелуям, тисканьям и облизываниям не было конца. Естественно, я имею в виду Монику и Дженни. Не хватает еще, чтобы меня лизал Франц Мозер!
Фридрих, тот просто мягко и уважительно взял мою переднюю лапу в свои теплые ладони и, глядя на меня восхищенными глазами, тихо сказал:
– Ах, Кыся, Кыся... Сколько отваги, сколько мужества!..
– Да, герр фон Тифенбах, с таким Котом нигде не страшно, - вставил свой голос сидящий за рулем Франц Мозер.
Сегодня он был как-то странно одет - будто швейцар ресторана. Я таких когда-то в Петербурге в телике видел. Только у тех форма была расшита золотыми полосками по рукавам и воротнику. А у Мозера все было выдержано в строгом стиле - фуражка, брюки и что-то похожее на морской китель, только с отложным воротничком. И все темносинее.
– Да, пожалуй, вы правы, Франц, - согласился с ним Фридрих.
– А раз так, то будьте любезны, Франц, поищите какое-нибудь солидное бюро путешествий и закажите, пожалуйста, нам с Кысей поездку в Петербург, Москву и обратно.
У меня чуть сердце не остановилось! Вот оно!!! Вот, ради чего я... Мне даже просить не пришлось!.. Я даже не унизился ни разу, хотя ведь был... Был готов и к унижениям, только бы!.. Ах, Боже мой!.. Да, неужели?!.
От неожиданности я очень невежливо отпихнул Дженни, которая не могла прекратить своего благодарного облизывания моей морды, и уже начала было даже так ЭРОТИЧЕСКИ ДЫШАТЬ, что на мгновение я подумал - наверное, в каждой самой утонченной аристократке где-то на дне сознания гнездится примитивная Потаскуха...
Но тут же я напрочь забыл о Дженни, и аж весь напружинился, когда услышал дальнейший разговор:
– Папа, ты все-таки решил посетить Россию?
– спросила Моника.
– А почему бы и нет - под защитой Кыси?..
– улыбнулся Фридрих и погладил меня.
– Вы же с Гельмутом были там совсем недавно. И, кажется, даже брали с собой Дженни? И вернулись живые и здоровые.
– Но у Гельмута там были какие-то дела с русскими...
– Тем более! Говорят, что сейчас иметь дела с Россией опасно. И то у вас все прошло благополучно. А мы с Кысей просто совершим экскурсию, - и тут Фридрих сказал до боли знакомое словосочетание, которое я сотни раз слышал по телевизору: - По местам его бывшей боевой славы... Мне, действительно, очень хотелось бы посмотреть, во что превратился этот гигантский, чудовищный монстр с огромной атомной дубиной в руках после того, как он распался на враждующие между собою куски... Так что, Франц, предупредите Да, разве б мой Шура вынес такое длительное воздержание?! Да ни в жисть, - круглосуточно, отель лучший, с пансионом для животных. Вдруг Кысе захочется от меня отдохнуть?.. И вообще, пусть пришлют мне из России ряд своих программ - я сам выберу.
Конечно, если бы я не узнал, что мы с Фридрихом поедем в Россию, я бы так описал этот Кошачье-Собачий магазин, что читающие эти строки русские Кошки и Собаки рыдали бы в три ручья от зависти и сознанья того, что, оказывается, можно прожить жизнь, состариться и умереть, даже не подозревая того, что только существует для западных Котов, Кошек и Собак, да что там скрывать - для любой домашне-животной твари в этих специальных мюнхенских магазинах!
"В голову не влазит!" - как говорил один знакомый мне киевский Кот последней волны эмиграции.
Но моя голова была доверху переполнена известием о поездке в Петербург, и ничто другое в ней уже, действительно, не умещалось...
Помню только, что Моника приобрела для Дженни меховую шубку с капюшоном и рукавами и новую пластмассовую косточку, пахнущую (чтоб мне провалиться!) настоящим мясом. И что-то еще, в большом пакете, сильно витаминизированное и яркое. Что - понятия не имею.
Заплатила Моника за все это, как мне потом объяснил Фридрих, примерно стоимость небольшого подержанного автомобиля. Но расплатилась не живыми деньгами, а карточкой, похожей на календарик. Мало того, эту карточку ей вернули обратно!
Что бы ни предлагал мне Фридрих, я от всего отказывался самым решительным образом. Мне не нужны были ненастоящие кости, аляповатые игрушки для Котов-идиотов, особая многоярусная мебель для Кошек, обтянутая волокнистыми веревками или ковровым матерьялом для драпания когтями... И тому подобные всякие ихние примочки, которым я даже названий не ведал.
Отказывался я от всего по двум причинам. Во-первых, мне не хотелось менять образ жизни. Как говорят сегодня - терять свой менталитет, и при помощи всех этих, наверняка, замечательных штук-дрюк, насильственным образом становиться этакой Западной "штучкой"! Это раз. А во-вторых...
Вот, во-вторых, - было самым болезненным.
Моя благодарность Фридриху - границ не знала! И от этого было еще страшнее то, что я собирался совершить в Петербурге. Я же, в любом случае, должен буду его покинуть. Потому, что существуют Шура Плоткин, Водила, Кот-Бродяга... Я уже говорил об этом.
Так какого же рожна я, как сволочь, буду заставлять Фридриха тратить на меня деньги в этом очень недешевом магазине, чтобы потом совершить предательство и уйти от него, как только мы пересечем границу Петербурга?!