Лабиринт Выходов

J M

– Передайте от нас спасибо повару. И если он всё-таки терялся в джунглях, передайте ещё, чтобы впредь поосторожнее был.

Роза пообещала передать. Теперь, кажется, было сказано уже всё, и ребятам пора было покинуть буфет, но Алька медлила. Андрей догадывался, что-то ещё вертится у неё на языке... Скажет или нет? Ну конечно, скажет - иначе это была бы не Алька.

– А знаете, Роза, как-то не очень это хорошо - расплачиваться за пирожные и булки историями.

– Это почему же?
– буфетчица поправила на плечах узорную шёлковую шаль и склонила чуть набок голову.

– Ну...
– Алька сделала неопределённый

жест, - вот представьте: какой-нибудь поэт бродит при луне, размышляет о всяких там возвышенных вещах, стихи сочиняет - а потом обменивает их на булку с сыром. И это уже совсем не возвышенно.

Роза наклонилась вперёд, так что концы шали, завязанной узлом на груди, легли на буфетную стойку и, понизив голос, произнесла:

– Некоторым поэтам это даже на пользу. Да и не только поэтам. Знаешь, что всегда можешь сменять стишок на пирожок - это помогает не относиться к своим творениям со слишком уж большой серьёзностью. Лишняя серьёзность иногда здорово мешает, детка, - Роза улыбнулась и подмигнула.
– К тому же, я ведь не требую в уплату сердечные тайны и философские размышления. Вполне подойдёт и что-нибудь забавное. Помню, один парнишка рассказывал мне истории про человечков, которые немного похожи на кроликов. Вот уж я хохотала! Кто бы мог подумать, что, когда вырастет, он напишет про этих человечков уже не смешную историю, а такую, что за душу берет.

Роза помолчала, припоминая времена, когда была знакома с этим мальчиком, а потом взяла тарелки, чашку и стакан, и понесла мыть.

– А если все ученики только и будут небылицы сочинять ради того, чтобы пирожными объедаться, а про всё остальное думать забудут?
– сказала ей вслед Алька.

– На моей памяти у нас такого не бывало, детка, - бросила Роза через плечо.
– Вот ты бы так стала?

– Ну... нет.

– Вот видишь.

11. Знающий увидит

Привычным движением Максимилиан толкнул массивную резную дверь, ведущую в Башню. Отворилась она легко, как будто была сделана не из дерева, а из какого-то невесомого материала. Максимилиан пересёк холл, где, бывало, звездочёты собирались по вечерам, чтобы обсудить школьные дела или просто отдохнуть. Сейчас здесь было пусто - все обитатели Башни на уроках. Все, кроме двух, живущих на верхнем этаже. Кроме одного, которому редко удаётся настолько собраться с силами, чтобы выйти, и другого, который давно уже больше времени проводит с первым, чем в Школе, занимаясь с учениками.

Почти бегом Максимилиан стал подниматься по винтовой лестнице, один за другим минуя этажи, где располагались жилые комнаты. Ему скорее нужно было попасть наверх.

Но на площадке четвёртого этажа он остановился, увидев, как навстречу ему идёт невысокий человек с коротко остриженными волосами, одетый в футболку с картинкой в виде геральдической лилии на груди, и широкие мешковатые джинсы.

– Инаммо, с Лабиринтом что-то случилось, - едва переведя дух, выдохнул Максимилиан.
– Мастер ничего такого не чувствует?

– Постой, - Инаммо сделал жест, призывающий взволнованного звездочёта успокоиться.
– О чём ты? Что случилось с Лабиринтом?

– Не знаю, - помотал головой Максимилиан, - не могу понять. Но я и Серафим - мы оба одновременно ощутили, что его состояние изменилось. Ну, как если бы ты

постоянно слышал один и тот же звук - и вдруг его тон стал другим. Мастер...

Инаммо снова жестом остановил собеседника. Несмотря на небольшой рост и довольно хрупкое с виду сложение, в человеке этом чувствовалась необыкновенная сила. То, что он делал и говорил, игнорировать было нельзя - просто не получалось. Но, с другой стороны, подавляющего впечатления эта сила не производила - Инаммо прилагал старания, чтобы было так.

– Тебе же известно, Максимилиан, его связь с Лабиринтом давно уже слишком слаба. Я только что от него - если бы его что-то взволновало, он сказал бы. Но он ничего подобного не говорил.

– Да, мне известно. Я и не рассчитывал, что... просто спросил. Но всё-таки полностью связь между творцом и творением не прерывается никогда. А его проницательность осталась прежней. Если он почувствует то же, что чувствую я - сразу поймёт, что случилось. Разберётся лучше нас с Серафимом, верно?

За этим звездочёт и шёл в Башню. Он не сомневался, что проницательность Мастера действительно осталась прежней. Достаточно ему, Максимилиану, прикоснуться к ладони Мастера, и это странное, внезапно возникшее ощущение непорядка передастся создателю Лабиринта. И Мастер безошибочно угадает, в чём тут причина, есть ли опасность и, если есть - как с ней справиться. Может, нужно срочно собрать всех звездочётов на совет? И поскорее велеть Серафиму уходить из Лабиринта, потому что там сейчас находиться нельзя? Проследить, чтобы никто из ребят не решил через Выходы пораньше домой отправиться?

Но Инаммо покачал головой:

– Пока мы не уверены, есть ли здесь какая-то угроза, не надо его тревожить.

Максимилиан попытался возразить. Инаммо хорошо говорить так - он не чувствует этой перемены, не слышит, что голос Лабиринта стал другим... Конечно, его можно понять - он заботится о Мастере, для которого лишнее беспокойство, без сомнения, будет тяжело. Но что же делать? Всем присоединиться к Серафиму, искать причину перемен самим? Но если это что-то такое, чего невозможно увидеть глазами? Или будет упущено время - вдруг опасность возрастает с каждым мгновением?

Видя смятение Максимилиана, Инаммо ободряюще тронул его за плечо:

– Есть одна вещь, которая нам поможет. Подожди минуту.

С этими словами он взбежал по лестнице на последний этаж - может быть, в свою комнату или в комнату Мастера. Ожидание длилось даже меньше минуты, но Максимилиану показалось, Инаммо нет целую вечность.

Но вот он вернулся, неся в руке гладко отполированную полусферу из камня, вспыхивающего разными цветами.

– Вторая половина?..
– удивлённо спросил Максимилиан.
– Чем она поможет? Она ведь показывает только вымышленные миры Внутреннего круга.

– Целое больше, чем сумма частей, Максимилиан, - сказал Инаммо.
– Разделить Глаз Лабиринта напополам мне пришлось задолго до твоего появления здесь. Ты не знаешь, что, когда он был целым, с его помощью можно было не только искать учеников и созерцать миры Внутреннего круга, но и видеть всё, что связано с Лабиринтом. Таким изначально получилось моё творение, хотя создавал его я единственно чтобы находить учеников. Но вышло так, что результат оказался больше. Знающий увидит в Джиарле всё. Если мы сейчас соединим две части - сразу поймём, что происходит, и чем этот грозит. Пойдём скорее в Школу.