Шрифт:
Лабиринт Выходов
0. Поиск в зв ё здном свете
В мире, где не должно быть ни дня, ни ночи, ни вечера или утра, потому что самого этого мира не должно быть, солнце клонилось к горизонту. Оранжевые закатные лучи ровным тёплым светом озаряли полукруглый зал с прозрачным стеклянным
Взгляд его был устремлён в центр стола, где в углублении, окружённом резными узорами, лежала видимая только наполовину сфера размером с крупное яблоко. В глубине её причудливо перемешались синий, жёлтый, розовый и зелёный цвета, гладкая поверхность блестела, как стекло.
Сбросив оцепенение, человек придвинул поближе стул, повесил на его высокую спинку пальто, которое до того держал в руках. Пальто он захватил с собой потому, что отсюда собирался отправиться дальше. А кто знает, вдруг отправиться придётся в северные края?
Человек уселся, поставил локти на стол и подпёр подбородок сцепленными ладонями. Ещё с минуту всматривался в сферу, словно пытаясь увидеть в ней что-то кроме разноцветных вспышек. А может - опасаясь увидеть. Между его бровей появилась хмуро-сосредоточенная складка.
Но вот мгновения колебаний и замешательства прошли. Человек решительно протянул руку и положил на сферу ладонь с тонкими, длинными пальцами, на одном из которых мерцало чёрно-синее с искорками кольцо.
В тот же момент вместо светлого ещё предзакатного неба сквозь прозрачный купол стали видны звёзды в темноте - как если бы купол превратился в зеркало, отразившее многократно увеличенные искры кольца.
Звёзды закружились вихрем. В этом мире не должно было быть звёзд - обыкновенных, настоящих звёзд. Этот мир существовал только наполовину. Но по воле его создателя в нём менялось время суток, и так же, как в реальности, были земля и небо, воздух, вода, солнце и деревья. И звёзды тоже. Но те звёзды, которые вспыхнули над прозрачной крышей зала сейчас, не были звёздами ночного неба.
В полукруглой комнате стало темно. Светилась лишь сфера на столе и эти необыкновенные звёзды, для которых стеклянный купол не был преградой. Сияющие огни проникли в зал. Теперь они кружились вокруг темноволосого человека. Казалось, он мог бы схватить любой из них. Но существовали ли эти огни на самом деле, или он видел их только внутренним взором?..
В звёздном хороводе начали появляться картины - бульвары и площади, дороги и дома. Огромные города и маленькие посёлки, города, залитые южным солнцем и такие, на улицах которых редко тает снег. Города на берегах больших рек и морей, старинные, где высятся величественные каменно-кружевные замки и изящные статуи, и совсем новые, в которых нет почти ничего кроме похожих на коробки новостроек. Небоскрёбы, южные пальмы, аккуратные живые изгороди около коттеджей, многоэтажки в тени берёз и тополей - всё это плыло перед глазами сидящего за столом, сменяло одно другое. Вот мелькнули металлические перекрестья башни, которой гордится Париж, а вот - самая длинная в мире стена, тянущаяся через многие провинции
Сто девяносто девять пейзажей появились и исчезли за считанные секунды. Но не только города видел темноволосый человек. Он видел лица, и лиц было гораздо больше, чем городов. Лица детей, живущих в разных странах, на разных континентах. У кого-то из этих детей была смуглая кожа, у других - светлая. Волосы как смоль, как золото, как яркая медь. Они были разного возраста, все эти ребята, но вряд ли младше семи лет и старше пятнадцати.
Хоровод лиц и звёзд слился в единое целое, в меняющийся с огромной скоростью калейдоскопический узор, в мчащуюся карусель.
Сияние звёздных огней... Мелькание лиц... Сидящий за столом ждал чуда. Ждал огня, который... нет, не вспыхнет ярче всех - здесь много ярких, очень ярких звёзд. Но лишь одна из них, ну, может быть, две - притянут его взгляд сильнее других. Этого он и ждал.
Удерживать видение становилось всё труднее. Всё больше требовалось сил. По виску сидящего человека стекла капля пота.
И вот один образ он разглядел отчётливее остальных. Мальчик с чёрными волосами, с большими серыми глазами и тонкими чертами лица сидит, положив на колени развёрнутую книгу. Смотрит не на покрытые буквами страницы, а куда-то вдаль, в снежно-серебряную даль - и улыбается. Но вдруг улыбка меркнет на его губах. Он хмурится - почти так же, как хмурился темноволосый человек перед тем, как прикоснуться к цветной сфере. Но картина тает, вместо неё появляется другая - почему-то это разбегающиеся по льду трещины.
Тут же возникают ещё два лица - одно тоже мальчишечье, чуть простоватое, очень обыкновенное. Другое - лицо остроносой большеротой девочки с непослушными рыжими вихрами. Потом исчезают и они. Исчезает всё.
Человек убрал руку со сферы, устало откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Больше никаких звёзд в темноте. Высоко над головой - снова бледнеющее вечернее небо, в зале - светло ещё почти как днём. Разве что у стен, по углам затаились тени.
Услышав за спиной чьи-то шаги, сидящий открыл глаза и оглянулся. В зал вошёл человек, на чьей руке было такое же кольцо, как у первого, но одетый в серую куртку и брюки спортивного покроя с карманами на коленях.
– Я не помешал?
– задал он вопрос.
– Нет, Серафим, - откликнулся темноволосый.
– Я уже закончил. Если повезёт - будет сразу три человека.
– В этом году ты не торопился. Всё как будто чего-то ждал.
Сказано это было потому, что обычно поисками новых учеников начинали заниматься летом, сразу после того как очередные выпускники покидали Школу. А Максимилиан взялся за них только в первые дни осени.
– Не то чтобы ждал... Тревога какая-то была.
– Почему?
– Предчувствие, что ли. Теперь вот увидел, что один из этих ребят...
– Максимилиан замолчал, не зная, надо ли продолжать.
– Что с ним?
– Да нет, ничего.
Он не стал больше говорить о своём предчувствии. Да, показалось, с первым мальчиком связана какая-то опасность. Опасность, которая может грозить многим людям. Но просто забыть о нём, пытаться искать кого-то другого теперь всё равно нельзя. Точнее, можно, но... вдруг опасность грозит и самому мальчику? Не бросить же его один на один с ней? И потом, предчувствие - это не уверенность. Случается, предчувствия обманывают.