Лабиринт
Шрифт:
Но она не успела превратить его в месиво: лапы разжались, и королева швырнула его на землю, повернулась, завопила в ярости, а потом упала. Ей тоже было больно, она извивалась в пыли, а потом стала отползать от Креспи назад в свое логовище, в знакомую ей тьму. Удивительно, но только несколько капель ее едкой крови попали на Креспи, причем не на обнаженную плоть, а на броню, защищающую его грудь.
Его подхватили человеческие руки, быстро сняли шипящую броню и отбросили в сторону. Это были руки Гиббса.
— С тобой все в порядке? — спросил друг.
Гиббс снова поднял
— Нет... — пробормотал он в ответ.
Гиббс положил руку Креспи себе на шею и похромал вместе с ним к космическому кораблю. Гиббс сам с трудом передвигал ноги и стонал при каждом шаге, но подбадривал Креспи и постоянно повторял:
— Мы должны выйти на открытую местность, чтобы они увидели нас и открыли люк. Мы успеем. Держись.
Казалось, что камни и пыль у них под ногами никогда не кончатся. Креспи услышал, что звук работающих воздушных компрессоров корабля становится громче. Но усиливался не только звук компрессоров, но и крики преследующих их чудовищ. Гиббс продолжал говорить, не всегда можно было разобрать произносимые им слова, но Креспи знал, что друг старается его поддержать. Креспи понял, что находится в шоковом состоянии, потому что, несмотря на жару — они находились в пустыне, — он дрожал от холода.
Только внезапно прозвучавший смех Гиббса заставил его поднять глаза. Прямо перед ними, не более чем в пяти метрах, открылся люк транспортного корабля. Гиббс отпустил друга на долю секунды, подтянулся на руках и оказался на платформе, затем помог Креспи.
Гиббс был крупным мужчиной, и ему не составило труда поднять более легкого Креспи. Он помог ему перебраться через перила, достигающие до талии, и залезть внутрь корабля. Креспи все еще дрожал, но ему удалось изобразить улыбку в ответ на широко растянутые губы Гиббса. Креспи протянул руку Гиббсу, чтобы, в свою очередь, помочь ему подняться в корабль.
Корабль пошел вверх, несмотря на то что люк был пока еще не закрыт. Платформа, на которой стоял Гиббс, слегка задрожала. Задрожал весь корабль. Вверх взмыло облако пыли.
Боже, они спасены! Они добрались до безопасного места. Они живы. Креспи начал хохотать. Гиббс улыбался, забираясь в люк.
Внезапно его губы изменили форму, глаза вылезли из орбит. Гиббс закричал. Его толстые пальцы в конвульсиях хватались за поручень, кожа на них лопалась.
— Нет!!! — одновременно заорали и он, и Креспи.
Черная металлическая лапа, скользкая и окрашенная человеческой кровью, с омерзительными когтями на конце, вылезла из открытого рта Гиббса. Его череп раскололся на две части. На Креспи брызнула струя крови с мозгами и кусками плоти. В последние секунды жизни Гиббс протянул вперед одну уже практически безвольную руку — все еще работал инстинкт самосохранения, — а потом упал назад. Челюсти чудовища щелкали, откусывая человеческую плоть.
Чужой, убивший Гиббса, потерялся среди других черных тварей, оставшихся внизу. Они шипели и свистели, поднимая свои отвратительные головы вверх, глядя на удаляющийся корабль.
Креспи
Глава 6
Чурч наблюдал за тем, как лицо Креспи бледнело. Создавалось такое впечатление, что перед его глазами в этот момент проходили события давно минувших дней, какой-то кошмар, который ему довелось пережить.
«Очень интересно», — подумал Чурч. Не исключено, что Креспи окажется родственной душой. Может, им довелось испытать что-то похожее. А может, какой-нибудь маленький трутень когда-то в прошлом выпрыгнул на Креспи из-за скалы во время выполнения им какого-то задания, а в результате полковник намочил штаны. Какой удар по самолюбию.
Чурч повернулся к лежащему в загоне чужому. Уголки рта доктора тронула улыбка. Жизнь идет по кругу. Ты имеешь право считать себя счастливым, если тебе удается преодолеть один полный круг и перейти во второй, потому что только тогда ты сможешь с иронией относиться ко всему происходящему.
Чурч моргнул — и в ту долю секунды, на которую закрылись его глаза, он вспомнил то, что происходило много лет назад. Нет, он не мог воспроизвести у себя в мозгу ничего конкретного, типа звуков или запахов, он помнил ощущения — как он тогда ненавидел тех чужеродных существ и как все внутри него кричало, когда он осознал, что душа отделяется от тела.
Чурч моргнул еще раз — и все исчезло. Под ними тихо шипело во сне чудовище. Оно погрузилось в свои темные грезы. И в этот момент Чурч по-настоящему улыбнулся, потому что почувствовал что-то, напоминающее привязанность или даже любовь к этому существу. У него был еще один повод улыбаться: он сам, Пол Чурч, был свободен, не сидел в вольере, клетке, вообще в каком-либо месте заточения.
Креспи определенно вошел в транс, вспоминая чтото из своего предыдущего опыта, так что Чурчу пришлось вежливо откашляться, и только после этого он обратился к полковнику:
— Вы считаете, что не сможете полюбить этого бойкого малыша?
Глаза Креспи немного прояснились, но лицо все еще оставалось мертвенно-бледным.
— А если... что случится, если... он выпрыгнет? — заикаясь, пробормотал Креспи.
Чурч покачал головой:
— Не беспокойтесь. Как вы понимаете, сюда подведены электроды. К тому же глубина ямы, в которой он сидит, — семь метров. Никаких точек опоры. Стенки обшиты сплавом, нейтрализующим кислоту.
Чурчу показалось, что он так и не смог убедить Креспи. Полковник продолжал неотрывно смотреть на чужого. Чурч показал пальцем на дюжину электродов, вмонтированных в нижнюю часть стен загона.
— Видите их? — обратился он к Креспи. — Они активизируются при малейшем движении. Если тварь попытается выпрыгнуть, то сгорит заживо.
Мужчины какое-то время молча неотрывно смотрели на спящее чудовище, но оно даже не пошевельнулось.
Чурч повернулся и направился к металлическим ступенькам. Он уже сделал шаг вниз, когда понял, что Креспи не пошел за ним следом.