Лабиринт
Шрифт:
До третьего механика, стоявшего чуть в стороне от первых двух, Баслов добежать не успел. Луч его лазера прожигая узкую полосу в дорожном покрытии, скользнул навстречу человеку. Баслов перепрыгнул луч, перевернулся через голову и швырнул под ноги пришельцу бомбу с уже почти догоревшим фитилем, которая взорвалась, не причинив тому никакого вреда.
Добивали первого поверженного механика Глюк и бросившийся ему на помощь долговязый солдат. Лазеры на обоих плечах лежавшего на земле пришельца бешено крутились по сторонам, но вскочившие ему на грудь солдаты оказались вне зоны поражения.
Рванула трубка, вставленная под щиток механика. Из пробитого взрывом отверстия с шипением и свистом вырвалась наружу струя какого-то бесцветного газа. Конечности пришельца бешено заработали, кроша дорожное покрытие. Левая его рука в неконтролируемом взмахе угодила в плечо второго механика, и тот снова опрокинулся на спину.
Луч лазера третьего, оставшегося целым механика срезал Глюка и его напарника и принялся крошить дверь подъезда, в котором укрылись Баслов, Киванов и трое оставшихся солдат. Кийск же в это время, подхватив выпавшую из рук Глюка трубку с горящим запальным шнуром, нырнул под луч и кинулся вперед. Оказавшись меж ног механика, он зажал взрывное устройство зубами и, подпрыгнув, ухватился руками за выступ у края панциря. Подтянувшись, он уперся ногой в сочленение нижней конечности пришельца, освободив левую руку, перехватил ею трубку с почти уже догоревшим фитилем, с размаха вогнал ее в щель под крайним щитком и, разжав руку, которой держался, упал вниз.
Взрыв заставил механика качнуться и сделать два шага назад. Стволы лазеров в ячейках на его плечах, безжизненно упав, замерли. Но он еще был способен бороться. Раскачиваясь из стороны в сторону, с трудом сохраняя равновесие, механик выпустил из-под щитков струи желтоватого, резко пахнущего газа, быстро оседающего и стелющегося по серому покрытию. Вместе с ним на землю посыпались свернувшиеся клубками пауки.
Кийск вскочил на ноги и, давя подошвами ботинок хрустящие, как сухие, пережаренные тосты, спины пауков, побежал вдоль улицы. За ним кинулись остальные.
Они уже почти свернули за угол, когда на перекрестке у противоположного конца дома появились двое механиков. Луч лазера одного из них поразил бегущего последним солдата.
Это была безумная гонка до полного изнеможения. Люди понимали, что если своим внезапным нападением им и удалось пробить брешь в кольце, стянутом вокруг них пришельцами, то воспользоваться ею следует незамедлительно. Они бежали, стараясь не отставать друг от друга. Пару раз им пришлось сворачивать в сторону, когда впереди появлялись металлические туши механиков, но дорога все же вывела их к окраине.
Добежав до края серого покрытия, все пятеро в изнеможении повалились на землю. Они еще не успели отдышаться, когда Киванов, хватая раскрытым ртом воздух, не в силах произнести ни слова, замахал рукой, указывая туда, откуда они, казалось бы, уже вырвались.
Из города вышли трое механиков и неторопливо приближались к ним.
Снова пришлось подниматься на ноги. Для нового рывка сил уже почти не осталось. Это был уже не бег, а последняя, отчаянная попытка уйти от преследователей.
Однако, дойдя до края покрытия, механики остановились. Один из них осторожно ступил на землю, сделал два-три неуверенных шага и снова вернулся на ровную искусственную поверхность.
– Все, – Баслов повис, уцепившись за развилку между стволом и толстым нижним суком осины. – Оторвались.
Все остановились и посмотрели назад, на неуверенно топчущихся на краю покрытия механиков.
– Им не нравится ходить по земле.
– Значит, до нашей базы они не доберутся?
– Не нравится – еще не значит, что не могут. А потом, что им стоит залить покрытием дорогу до базы?
Баслов достал из сумки пластиковую бутылку с водой, сделал небольшой глоток и протянул ее Кийску.
– А это кто такой? – спросил он, посмотрев на Киванова.
– Знакомьтесь, мой товарищ по первой экспедиции на РХ-183 Борис Киванов.
– По первой? – удивился Борис.
– Мне пришлось побывать там еще раз, – сказал Кийск. – Потом расскажу.
Киванов, словно все еще не веря тому, что произошло, посмотрел на Кийска, на Баслова, на двух солдат.
– Здорово, что я вас встретил. В этом городе можно с ума сойти от тоски и одиночества. Я уже начал было думать, что нигде не осталось нормальных людей.
– Все здравомыслящие люди сосредотачиваются вокруг капитана Петера Баслова, – усмехнулся Кийск. – Что с тобой-то произошло?
– Меня выпустили из Совета безопасности после вторжения, когда весь мир уже рухнул и можно было не бояться, что причиной этому стану я. Сначала я пытался найти кого-нибудь, кто помог бы мне во всем разобраться. Потом, когда понял, что это бессмысленно, просто выдумывал средства, чтобы не дать себе сойти с ума.
– У тебя неплохо получилось, – заметил Баслов.
– Надеюсь, – улыбнулся Борис.
– Ты не ел пищу пришельцев?
– Ел, ведь ничего другого просто не было.
– Странно. Мы предполагали, что основное воздействие на психику людей механики оказывают с помощью психотропных препаратов, добавленных в пищу, и через картинки на экране.
– Наверное, все дело в том, что я некоторым образом не совсем обычный человек. – Борис, словно извиняясь, развел руками.
– В каком смысле? – удивленно поднял брови Баслов.
Солдаты тоже смотрели на Киванова с интересом.
Борис взглянул на Кийска.
– Я двойник, созданный Лабиринтом.
– Тебе об этом сказали в СБ?
– Чтобы выяснить это, не надо было кого-то спрашивать. Достаточно было уколоть себе палец и выдавить каплю крови на платок.
– Не знаю, кто и зачем тебя создал. – Баслов положил руку Киванову на плечо. – Но если тебе удалось сохранить разум и память в дурдоме, каким стал город, значит, ты парень крепкий.
– Послушай, – обратился к Баслову Кийск. – Что это были за мины, которые ты использовал против механиков?