Лабиринт
Шрифт:
Поднимается занавес. Слышен гул авиамоторов. На просцениуме — Николай и Марина.
Марина. Скорей возвращайся, Коля.
Николай. Как сдам ребят в дело, вернусь.
Марина. Я тебя буду очень ждать.
Николай. Главное, ты не волнуйся.
Марина. Я очень люблю тебя.
Николай. Ну, я тоже, конечно.
Марина. Ты почему-то никогда не произносишь этих слов.
Николай. Каких?
Марина.
Николай. Ты должна чувствовать.
Марина. Я чувствую... Но еще хочу слышать... Скажи... три слова.
Николай. Всегда будем вместе... Теперь легче?
Марина. Легче. Береги себя. Для меня береги.
Николай. Ты как-то странно говоришь...
Марина. Мне тревожно.
Николай. Не бойся. Ничего не случится.
Марина. Сплюнь через левое плечо.
Николай. Вот еще...
Марина. Я прошу тебя.
Николай (делает вид, что сплюнул). Теперь легче?
Марина. Легче. (Смотрит на часы.) Ой, сейчас объявят посадку. (Целует Николая, припадая к нему.)
Николай (оторвавшись от Марины). Ну-ну... Успокойся... Скоро увидимся.
Марина. Ну что ты все говоришь такое?
Николай (успокаивая Марину). Ну все, все, Марина. Все... Неудобно.
Марина. Все удобно. Уезжаешь же!
Врывается громкий гул авиамоторов. Открывается занавес. Аэродром. Тонкий железный барьер. На сцене — вся семья Хохловых, Марина, друзья Николая, Тьен, Минь, их друзья.
Хохлова (подходя к Николаю). Береги себя, Коля. Не лезь под пули.
Николай. Где пули, а где мы будем... На практику едем.
Наташа. Не говори глупостей, какая там практика.
Николай. Это у тебя с твоим аспирантом теория.
Наташа. Аспирант улетел в Америку. Говорю это для твоего спокойствия...
Николай. А я и не очень волновался...
Хохлов (Тьену). Давайте им так, чтобы духу их на вашей земле не было!
Тьен. Мы не согнемся, товарищ Хохлов.
Хохлов. Мы когда-то интервентов и свою белогвардейскую шваль так лупили... А потом, когда фашисты пришли...
Марина. Коленька, ты знай, я очень люблю тебя. Я буду ждать, ждать, ждать... (Целует Николая.)
Николай. Неудобно... Смотрят...
Марина. Не чужого целую... Пусть смотрят. Скажи еще...
Николай. Будем всегда вместе. Всегда. До свидания, мама. (Целует мать.)
Хохлова плачет.
Мы ж договорились, без слез. Дедушка, жди писем... Доплатным можно?
Хохлов. Пиши любые, только пиши.
Целуются.
Николай. Наташа, прощаемся?
Наташа (целуя брата). Ты только там не дури, Николай, не на своей земле.
Марина. Я ждать буду, ждать, ждать, ждать...
Подходят Тьен и Минь.
Тьен. До свидания, товарищи!
Минь. До свидания, товарищи!
Хохлов. Победы вам над супостатами!
Все идут к барьеру, провожая отлетающих. Впереди, лицом к публике, остается только оказавшийся здесь Ведущий. Все машут руками. Наплывает музыка.
Ведущий.
А жизнь так хороша! О, как она прекрасна! Овеянная солнечными бликами... Жизнь трудная, суровая, опасная, Жестокая, прямая, многоликая!Слышно, как взлетает самолет. Провожающие поворачиваются, машут руками, окружая с двух сторон Ведущего.
Действие второе
Огневые позиции противовоздушной обороны в районе Хайфона. Зарево пожара. Кровавым светом отливает водная гладь залива. Высокие бамбуковые заросли. В центре их — укрытая широкой маскировочной сеткой ракетная установка. Садится солнце, бросая зловещие отблески на ракету, бамбук, бугорки близлежащих укрытий. Но все это зритель видит уже после открытия занавеса. До занавеса слышно далекое гудение самолета, частые выстрелы зенитных орудий. В разгар идущего поблизости боя открывается занавес. На сцене — Тьен, Минь, Николай, вьетнамские бойцы. Они слушают симфонию воздушного боя. Что-то говорят друг другу, но слов из-за грохота не слышно. Вдруг доносится громкий взрыв. После этого все мгновенно затихает. Звенящая тишина. Все всматриваются в небо. Воет сирена.
Тьен (кричит). Отбой!..
Бойцы прыгают, бросают каски вверх, танцуют.
Минь (обнимает стоящего в стороне Николая). Еще один! Еще один! Хохлов! Хохлов! Ты доволен? (Танцует с бойцами, вовлекая в круг Николая.)
Николай. Да что вы, ребята? Вы же не ансамбль песни и пляски. А я не солист.
Тьен (останавливая танцующих). Танцевать будем, когда сами собьем «Джонсона».