Лабиринты ада
Шрифт:
Шел третий день с того самого утра, когда ушел Ил. Первое время Веда места себе не находила, ожидая каждую секунду, что за ней явятся из следственного отдела или же просто группа захвата высадит дверь и нацепит на нее стальные браслеты. Бесконечное метание по ограниченному пространству. Но все было тихо. Лишь старинные часы на стене равнодушно отмеряли минуты и часы ее исковерканной жизни. В конце концов, девушка успокоилась и смирилась. Какой смысл терзать себя, если все равно она не в состоянии повлиять на ход событий. Видана пришла к выводу, что Илья все таки прав. Лучше для нее тихо, как мышке сидеть здесь, чем слоняться по улицам без документов с оружием за поясом
На четвертый день Веда приготовила себе из оставшихся скудных остатков продовольствия ужин. Нужно было есть. Силы ей, очевидно, скоро пригодятся. Ведь невозможно предсказать, что ее ждет в будущем.
– Пахнет вкусно, - Ил неожиданно, незаметно возник на пороге, словно тень.
Он и был похож на тень: с темными кругами под глазами, измученный и какой-то потрепанный.
– Угощайся, - девушка пододвинула к плюхнувшемуся на стул парню гренки из черного хлеба, предварительно избавленного от заплесневелых корок и поджаренного на масле с солью.
Илья с жадностью набросился на еду.
– Извини, что не позаботился о продуктах, - виновато оправдывался он с набитым ртом, - голова другим была забита. Но зато какие результаты!
– Поделишься информацией?
– меланхолично спросила Видана, наливая ему чай.
– Ага, - с энтузиазмом согласился Ил, обжигаясь горячим напитком, - тут, вообще-то, капец полный, но разрулить можно. Не унывай…
– Звучит обнадеживающе, - не удержалась от шпильки Веда, - Прямо гора с плеч…
– Я был в твоем родном городе, - не обратил внимания на ее сарказм парень, - твоя мать на контакт идти отказалась. У них с твоим отчимом недавно родилсчя ребенок. Тут какая-то мутная ситуация, связанная с суррогатным материнством. Надули, они, похоже, инкубатор. Но не в этом суть. Мелочи жизни. Для тебя. Мне, главное, удалось забрать у нее твое свидетельство о рождении. Я также смог пообщаться с твоим отцом. Разыскать его, конечно, было не просто. Да и выслушивать его пьяное нытье про то, как он перед тобой виноват, как любит тебя. Да ладно… Главное - я заполучил несколько твоих фотографий в разном возрасте и его показания, что ты - это действительно ты. Плюс - показания твоих бывших соседей и одноклассниц. В общем, проблем с идентификацией твоей личности не будет. И с восстановлением документов тоже.
– А как же Сеня?
– нерешительно задала вопрос Видана, предполагая ответ.
– Есения Корсикова два дня назад скончалась от передозировки в своей съемной квартире, - жестоко пояснил Ил, игнорируя дрожащие губы девушки и ее полные слез глаза.
– Это еще раз доказывает, в какое дерьмо ты вляпалась. И отец твоего давнего знакомого Игната тут играет второстепенную роль. Здесь замешаны гораздо более могущественные силы, имеющие неограниченную власть и влияние. Не знаю, что это, но могу представить. Судя по тому, что дяде Володе его старый армейский друг генерал пригрозил отставкой, если он не обозначит твое местонахождение, а также запретил копаться во всей этой истории. Не бойся, - попробовал успокоить девушку Илья, видя, как она мертвенно побледнела, - дядька - человек старой закалки. Он тебя не выдаст. Володя ответил, что его работа - ловить преступников, а не прессовать ни в чем неповинную девчонку. Он еще обещал помочь с документами. Но это займет около месяца, учитывая всю сложность ситуации…
– И что потом?
– Поживешь пока у меня, - тут Илья замялся, - а там будет видно. Ну, чего ты? Не кукся… Со мной ты в полной безопасности… Если будешь ко мне прислушиваться и соблюдать определенные правила, пока все не прояснится и не уляжется. Если что: к твои услугам весь опер
– Скорее, твою, - хмыкнула Веда.
– У меня тоже милая?
– хохотнул Ил.
– Ничего так, - начала понемногу оттаивать Видана.
– Я вот чего не понимаю, - нахмурился Илья, - что за маниакальная настойчивость у этого твоего Вира в плане тебя прижучить? Не скупиться на методы и средства. Сдается мне, что тут не только деловой интерес. А еще что-то личное…
– Ничего личного, - отфутболила эту его догадку девушка.
– Вполне объяснимые амбиции, и уязвленное самолюбие…
– Время покажет… Так… Я спать. Завтра начнем обустраиваться. Нужно привести в порядок этот сарай. Мне-то одному как-то без разницы. Я к уюту равнодушен. Но раз в доме женщина… Ни как не можно оставить тебя обитать в такой обстановке. Меня совесть сожрет.
– Да нормально, - наконец позволила себе расслабиться Видана. После долгого напряжения у нее ломило все мышцы и раскалывалась голова.
– Вот только телевизора не хватает.
– Телевизор будет. С первой зарплаты, - постановил Ил.
Дни текли размеренно и скучно. Отношения между парнем и девушкой были скорее дружественными, чем романтическими. Внезапный горячий поцелуй, сорванный с губ не ожидавшей ничего подобного Виданы, стал забываться. Илья покупал продукты строго по спискам, составленным Ведой. Иногда они вместе наведывались в шумные торговые центры, чтобы купить какую-либо одежду или предметы быта. Но, всегда стараясь смешиваться с толпой и не привлекать к себе внимания. Дана готовила завтраки, обеды и ужины, занималась домашним хозяйством. Ил пропадал допоздна на работе. Вечерами они прогуливались: когда темнело, и улицы становились пустынными. Именно так, не считая некоторой конспирации, Видана представляла себе семью. Мужа и жену. Но Илья относился к ней, как к сестре, ничем не проявляя свой интерес к ней, как к женщине. С одной стороны, девушку это устраивало. Все и так было слишком сложно. С другой - несколько ущемляло ее женственность. Она, благодаря стараниям Визарда, была уже опытной и искушенной в той области, до которой никак не хотел доводить их сосуществование Ил. И ее задевало равнодушие парня к ее женским чарам. Почему? Она и сама не знала.
Виной тому была, решила Видана, пробужденная в ней чувственность, ее женское естество, изголодавшееся по мужчине. Томление тела заставляло ее днем хотеть Ила, привлекающего ее очарованием своей молодости, пленяющим мужественностью телосложения и своей волевой натурой. А по ночам ей снился Вир. Его обжигающие губы исследовали каждый сантиметр ее кожи, и след от них горел чистым неприкрытым желанием. Кровь кипела, дыхание сбивалось. Она крутилась под простыней, не зная, как унять тот ноющий пожар, выжигавший ее изнутри.
– Моя малышка, - шептал он хрипло и таинственно, - ну куда ты… куда… Тебе некуда от меня бежать… Зачем противиться тому, к чему тебя влечет помимо твоей воли? Спокойная жизнь не для тебя. Тебе нужны чувства. Пожар. Безумие. Твоей душе, твоему телу. Нельзя убежать от себя. Я - это ты. Иди ко мне…
– Нет!
– с воплем, взмокшая просыпалась Дана.
Она озиралась по сторонам, натыкаясь взглядом на гардероб, древней громадой возвышавшийся в углу в неясном свете луны, пробившемуся сквозь неплотно задернутые занавески, на смешной железный ящик на тонких ножках, все еще именуемый телевизором, на уродливое кресло и на разбуженного ее метаниями Илью, усевшемуся на диване и удивленно и сердито протиравшему глаза.