Лабиринты чувств
Шрифт:
Шлеп! Сноп брызг взметнулся вверх, а быстрый поток потащил Юльку вниз по течению, и она забарахталась, обдирая локти и коленки, пытаясь подняться на ноги.
Мелкие камушки, словно наждачная терка, стесывали кожу, вода попадала в рот, волосы сразу намокли и прилипли ко лбу, свешиваясь на глаза…
Чудом Юлька умудрилась подняться на четвереньки и почти ползком выкарабкалась на берег…
Я помню чудное мгновенье! Передо мной явилась ты. Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты! —громко заорал у Юльки над ухом Костя.
Юлька потерла ушибленный локоть и отерла мокрое лицо.
— Балбес, — беззлобно сказала она.
— Внимание, новый виток эволюции. Гомо сапиенс поднимается на задние конечности. Распрямись, красавица. Человек — это звучит гордо!
Он улыбнулся и протянул Юльке букетик мелких желтеньких цветочков.
— Извини, все, что смог найти в этой глуши. Хэппи бездей!
Юлька никому не говорила о своем празднике, но вся группа и приисковики откуда-то узнали и, едва она успела натянуть джинсы и просушить полотенцем волосы, потянулись с подарками.
Администратор Сева и водитель Саша преподнесли вырезанную из дерева фигурку удэгейца, украшенную замшелой корой и кусочками оленьего меха. Вместо бусинок самодельная доха была расшита крошечными красными ягодами. Вот почему они вчера целый день провели в лесу, а потом долго торчали в конторе, прогоняя Юльку с таинственным видом…
Валечка испекла именинный пирог из сероватой муки и яичного порошка, густо промазав его малиновым джемом. Правда, вместо мелких юбилейных свечек в центр ее кулинарного шедевра была воткнута одна толстая хозяйственная свеча.
А дюжие бородачи бросили к Юлькиным ногам настоящую медвежью шкуру.
— На сегодня съемки отменяются, — решительно заявил Костя. — У нас гости.
— Кто? Дикие звери?
— Секрет. Так что быстро все на кухню. Будем готовить шашлык из медвежатины.
Ого! Да они потихоньку от Юльки несколько дней отмачивали в маринаде огромный бок с филейным окороком!
Пока все дружно чистили лук, резали мясо, нанизывали на шампуры, пока мужчины разводили огонь в сваренном из стальных листов мангале, Юлька выслушала историю своего именинного угощения…
Как известно, у живущих в тайге людей всегда скапливается куча пищевых отходов. За оградой прииска вырыли большую яму и сваливали туда кухонные очистки и весь лишний мусор.
И вот к этой яме повадился ходить очнувшийся от спячки мишка. За зиму он разленился, отвык добывать пропитание самостоятельно и каждое утро являлся лакомиться прямо к приисковой стене.
Выходить за ограду стало опасно, и с непрошеным гостем надо было кончать.
Поскольку мишка как часы являлся обедать ровно в полдень, мужчины устроили засаду, и, как только топтыгин появился, разом выпалили в него из нескольких ружей. Но странно — все пули пролетели мимо, а мишка шарахнулся в сторону и убежал в лес несолоно хлебавши.
Кажется, отвадили… Все облегченно вздохнули. Но таежный халявщик вновь вернулся на следующий день.
Опять залп — и опять мимо.
Да что он, заговоренный, что ли?!
Несколько дней все по очереди устраивали засаду, а медведь словно дразнил, являлся в свое время и начинал пиршество.
Мужчины уже зарок дали, что тот, кому удастся уложить мишку, торжественно расстанется с окладистой бородой.
Сразил его наконец, причем одной — единственной пулей, старший техник Василий.
Но еще долго никто не решался подойти к завалившемуся в яму «хозяину». Не верили. Вдруг подранок? Тогда вмиг задерет…
На всякий пожарный подъехали на бульдозере. И еще долго палили в упор. Все казалось, что медведь шевелится… А это ветер трепал шерсть и загибал ему ухо…
Поэтому Юлькина шкура, по большому счету, некондиция: дырок много.
Но Юлька была этому рада. Иначе ее пушистое чудо давным-давно отправили бы в заготконтору…
Пока таежники колдовали над мангалом, Костя неожиданно решил снять один маленький кадрик.
— Сам же говорил, что работа отменяется… — протянула Юлька, чувствуя себя настоящей именинницей, которой можно и покапризничать.
— Так тебе ничего делать не надо. Просто стой рядом и смотри в кадр. Я промывку сниму.
Один из бородачей усмехнулся и приготовил автоматический лоток с породой.
— Нет здесь ничего, одна грязь осталась.
Костя загадочно усмехнулся и припал к глазку камеры.
Юлька встала напротив него с микрофоном, следя, как медленно просеивается, вымывается, вибрирует в лотке грязноватая масса. Ей очень хотелось, чтобы на дне осталась хотя бы крохотная крупинка золота… пусть меньше пылинки…
И вдруг крупный камешек сдвинулся в сторону, и что-то ярко блеснуло на солнце.
— Смотри! Смотри! Вот! — не помня себя от восторга, закричала Юлька.
А Костя невозмутимо навел трансфокатор на более крупный план.
Юлька не утерпела и выхватила из породы большущий тяжелый слиток. Его причудливо изломленные грани тускло сияли золотым отливом.
— Новичкам всегда везет, — усмехнулся бородач.
— Вы видите? — Юлька разжала ладошку и торжественно сказала в камеру: — Это настоящий самородок! Такой тяжелый!
— Снято! — крикнул Костя и согнулся пополам от смеха. Рядом тоненько захихикала Валентина.
Она была в курсе… Ведь именно из ее конфеты Костя вынул золотую фольгу и долго колдовал над ней, прогревая вместе со свечным стеарином и шлифуя бока, как настоящий алхимик.
— Не все то золото, что блестит, — заявил Юльке Костя. — Зато кадр получился замечательный! Такая живая реакция…
— Балбес! — парировала Юлька.
Она совсем не обиделась на розыгрыш. Даже очень хорошо, что самородок не настоящий… Потому что она чувствовала себя, как рыбак, вытащивший пудовую рыбину, и ни за что не согласилась бы расстаться со своим уловом…