Лабиринты чувств
Шрифт:
— Мистер Джефферсон, простите, что беспокою… — раздался издалека мужской голос. Он говорил на безупречном английском.
Это был его управляющий Саммюэль Флинт.
Квентин не мог скрыть своего разочарования и зарычал:
— Черт! В такую рань!
— Мистер Джефферсон, — извиняющимся тоном зачастил Флинт. — Когда вы вернетесь? Я не могу сам принять решение по контракту с «Дженерал моторс».
— Ну так собери совет директоров! — раздраженно ответил Квентин.
— Мы провели голосование. Но к единому мнению не пришли… Все-таки наши вложения составят триста миллионов долларов…
— А планируемая прибыль?
— Около трех миллиардов…
— Так какого дьявола?! Что там еще решать?! Сейчас в Москве пять утра!
— Простите, мистер Джефферсон. У нас пять пополудни. Только что закончился совет. Все-таки это ваши деньги… И ваше слово решающее.
— Я вернусь через месяц.
— Это невозможно! Вокруг «Дженерал…» уже крутится корпорация «Техникал лимитед».
— Ну и хрен с ней! — по-русски заорал Квентин.
— Простите… не понял…
— Короче, подождут, если им надо! — с российской широтой распорядился Квентин. — У меня здесь более важные дела.
Он бросил трубку и плюхнулся обратно в кровать.
Но сон не шел. Не давала покоя мысль, что Джулия до сих пор не дала о себе знать.
А ведь уже прошла неделя. Долгие семь дней… бесконечные и пустые без нее…
Не отвечает отключенный пейджер. Надо было подарить ей сотовый телефон, тогда он смог бы связаться с ней в любой точке земного шара… Нет, лучше спутниковый! А заодно надо было купить персональный спутник и повесить его над Cибирью…
М-да… Это, конечно, американскому гражданину разрешили бы…
А впрочем, разве ей трудно зайти в телефонную будку на любой автостраде и набрать его московский номер? Всего несколько минут!
Квентину и в голову не приходило, что где-то на земном шаре могут быть места, куда не дотянуты телефонные линии, а единственный кабель замыкает от утечки горячей воды… Что там вместо скоростных магистралей — раскисшая грязевая жижа и что на таежном прииске еще никто не догадался установить международный автомат с пластиковой карточкой.
Ему было обидно…
Он специально закончил все свои дела, чтобы посвятить этот месяц только Юльке. Джулии… Джулиньке…
Квентин уже предвкушал, как будет по утрам усаживать ее в машину, чтобы его вечно опаздывающая возлюбленная не мчалась сломя голову по улицам, не толкалась в метро и в этих ужасных московских троллейбусах…
Они продолжат обниматься на заднем сиденье, пика вышколенный шофер выбирает кратчайший путь. Питому что она все равно будет опаздывать… Слишком долго они пронежатся в постели…
Он будет возить ее на обед в лучшие рестораны. Их здесь не так много, но все же можно выбрать. Ведь Джулия всегда не успевает нормально поесть…
А его «ноутбук» прекрасно подойдет ей для работы. Как он раньше не догадался! У нее все пальчики стерты от допотопной машинки, ногти обломаны…
Она будет гораздо быстрее писать свои замечательные статьи, а он тихонько усядется рядом, чтобы смотреть на нее не отрываясь…
Он не станет мешать… Он уважает ее работу…
А когда Джулинька закончит все дела, они поедут туда, где цветет ее любимая черемуха. На нежную весеннюю травку, к пьянящему аромату…
Впрочем, и черемуха уже отцвела. А он без толку болтается в Москве один и ждет…
— Джулия… Джулия… — вслух сам себе сказал Квентин словно от звука своего имени она могла появиться рядом. — Джулия… — уже громче… Может, услышит? Отзовется…
Он запнулся, и вместо Джулия получилось:
— Ждулия… Жду ли я… — Это вопрос? — Жду ли я?
«Жду! — убежденно ответил себе Квентин. — Очень! Как ты велела».
Он решительно откинул одеяло и встал. Принял холодный душ, оделся и вызвал машину.
Невозможно больше торчать в номере в бесплодном ожидании звонка. Его деятельная натура не выносила пустой траты времени. Раз уж он остался в России, то проконтролирует строительство нового цеха, специально спроектированного под его технологическую линию.
О! Он прекрасно осведомлен, как ловко умеют в России спускать между пальцами миллионы долларов субсидий. Но он вовсе не бездумный авантюрист, чтобы бросать в прорву собственные деньги. Квентин привык считать каждый цент, хотя на его счету они уже складывались во многие миллионы.
Из нескольких заводов технологического оборудования, оставленных ему отцом, Квентин своим трудом создал одну из крупнейших в Штатах корпораций. И именно его разработки, закупленные многими странами, принесли ему львиную долю прибыли.
Но Квентину всегда было интересно начинать заново, как бы на пустом месте. Он с удовольствием пускался в рискованные проекты. И когда российское правительство предложило закупить его технологические линии для тяжелой промышленности, Квентин сам отправился в Россию, не желая передоверить это своим подчиненным.
И не зря… Видит Бог, не зря… Он встретил Юлию…
…В бывших черемуховых зарослях грузно ворочался бульдозер.
Так и есть! Разве этот хлипкий фундамент выдержит тяжелый прокатный стан?!
— Стой! Не так!
Квентин выскочил из машины и помчался к котловану, выкрикивая на ходу весь свой мощный словарный запас, почерпнутый в электричке «Москва — Петушки».
Рабочие удивленно посмотрели на сумасшедшего иностранца и в ответ доходчиво объяснили, куда ему следует идти…
Квентин понял без перевода. И в запальчивости вскинул вверх руку, отмерив по локоть. Очень понятный международный жест.