Лабиринты чувств
Шрифт:
Да даже материально она не потянет… И сейчас едва перебивается, все, что получает за репортажи, разлетается в момент…
А вдвоем на одно пособие? Просто нереально…
А Юльке надо рассчитывать только на себя Хватит тешить себя надеждой, что Квентин по-прежнему ее любит и стремится к ней…
Ясно уже все. Тю-тю Квентин… Испарился как дым Растаял как мираж… Пора избавляться от иллюзий.
— Долго же ты думала! — с порога напустилась на нее врачиха. — Что, оставить решила?
— Нет, — потупившись, пробормотала Юлька.
Ей было стыдно за свое малодушие. Но ведь она честно все взвесила… И все же… как будто преступление совершает…
— Значит, аборт?
— Д-да… — кивнула Юлька.
— А чего же тогда тянула? Срок хочешь пропустить? За «криминалку» никто не возьмется! Я из-за тебя под суд не пойду!
Юлька испугалась.
— А разве поздно?
Врачиха словно специально мотала нервы. Что-то долго считала по календарику, листала карту, читала свои прошлые записи…
И только изрядно помурыжив Юльку, милостиво изрекла наконец:
— Ну… если успеешь анализы сдать… И если в абортарии небольшая очередь…
— Я успею… Я договорюсь… — зачастила Юлька — Давайте направление.
Но врачиха все тянула. Она, видно, и выбрала эту работу, чтобы удовлетворять свое неуемное, гнусненькое любопытство…
— А разве твой мальчик против?
У нее это прозвучало так ехидно…
— Он не знает.
— Да? И почему же ты ему не сказала?
— Это только мое дело.
— Он что, женат?
Во взгляде врачихи промелькнула плохо скрытая враждебность. Наверное, она на всех девушек смотрит, как на потенциальных соперниц, способных увести из-под носа чужого мужа… В частности, ее законного… Ее щит благополучия и благопристойности…
— Я не знаю, — честно ответила Юлька.
Ей уже было все равно, что о ней думают. Ведь она на самом деле ничего не знает о своем любимом…
— Маша, выпиши ей направление, — царственно велела она замухрышке-медсестре, которая тихо сидела в уголочке как мышка.
Она подняла на Юльку глаза, и только в ее взгляде Юлька увидела сочувствие…
Но «мышка» Маша быстро склонилась над бумажками, видно, боялась свою мегеру…
— Имей в виду, следующий аборт можно делать только через полгода, — сказала Юльке врачиха, как будто полагала, что Юлька теперь к ней каждый месяц будет бегать…
Юлька и это молча проглотила.
— Ты на платный пойдешь или как все?
— А какая разница?
— Платный с наркозом.
— А бесплатный? — ужаснулась Юлька.
— Ничего, потерпишь, — ухмыльнулась врачиха.
— А… с наркозом… дорого?
— Миллион.
С ума сойти! Где же она возьмет такие деньги?!
— Как все, — скрепя сердце решила Юлька.
В конце концов ведь все терпят…
Несколько дней она носилась как белка в колесе. Вскакивала ни свет ни заря, спешила в поликлинику, сидела в длинной очереди на анализы. Потом бежала забирать результаты, ехала в районный роддом становиться на очередь…
А там девчонка-регистраторша вела запись только полчаса.
И три дня подряд захлопывала окошко прямо перед Юлькиным носом:
— Мест больше нет!
… Она и в этот раз уже готовилась прекратить запись, но Юлька, отчаявшись, прорвалась к окошку и нахально сунула в него голову.
— Девушка, миленькая, я корреспондент ОРТ, — прибегла она к последнему безотказному средству. — Мне через неделю в командировку улетать. Можно как-то… поскорее?
Регистраторша посмотрела на нее…
— Ой, кажется, я вас видела… В «Вестях «…
— Это Российский канал, — поправила Юлька.
— Тогда в новостях… в молодежных! — просияла девушка. — Да, точно! Сейчас я посмотрю…
Она перелистала толстенный кондуит.
«Неужели это все на аборты?!» — ужаснулась Юлька.
— Есть одно место на двадцатое июля… У вас какой срок? Юлька протянула ей направление.
— Ой! Вам это поздно! — едва взглянув, воскликнула регистраторша. — Вам надо на этой неделе…
— Да… я уезжаю…
— И мы делаем только до десяти недель… Это в платной, с наркозом, можно до четырнадцати… — Она подумала. — Знаете что, пойдите в платную. Там очереди нет, все так культурно…
— Девушка, — взмолилась Юлька. — Ну откуда у бедной журналистки такие деньги?
— А разве вам мало платят? — искренне удивилась та. — Все говорят, что на телевидении тысячи получают… долларов…
Юлька не знала, смеяться ей или плакать. Наверное, смеяться…
— Ха-ха! — сказала она… и заплакала.
Регистраторша растерялась. Еще раз перелистала журнал и сказала неуверенно:
— Здесь на пятое одна сердечница записана. Ее еще кардиолог должен смотреть. Так ей отказать могут, у нас ведь нет реанимации. Знаете что… Я вас карандашиком поверх впишу, а вы приходите к восьми с халатом и тапками. Вот здесь сбоку список висит. Может, получится?
— А если нет?
Девушка пожала плечами.
— А что же вы так затянули?
— Некогда было… работа… — пробормотала Юлька.
— Я понимаю… Но честно… Это все, что я могу.
Ну вот, она-то решила… Да только опять все как-то неопределенно…
Возьмут ее или нет? Быть или не быть…
Теперь уже не от нее зависит… Теперь судьба решает: орел или решка… Неужели думает, злодейка, что Юльке мало досталось?
До последнего мурыжит… держит в подвешенном состоянии…