Лабиринты чувств
Шрифт:
— И давно это у тебя?
— Несколько дней, — пожаловалась Юлька. — И главное, все нормально, а потом запах… и…
— Слушай, девка, а ты, случайно, не того? — напрямик спросила Лида.
— Чего… того?
— Не залетела?
— Да ты что! — искренне замахала на нее руками Юлька. — Скажешь тоже! Не дай бог!
— Да Бог-то дает не спрашивая… — глубокомысленно изрекла Лида. — По женски-то у тебя нормально? Или задержка?
— Все в порядке, — быстро ответила Юлька. — Ноу проблем. Тьфу-тьфу…
Лида тоже поплевала через плечо, с сомнением покосилась на соседку и отправилась дожаривать свою рыбу.
А Юлька со страхом думала над ее словами. А ведь действительно похоже. Кажется, такое состояние называют токсикозом…
И ведь она соврала Лиде, что все нормально. Считала же перед отъездом, не угодят ли «проблемные дни» на таежную экспедицию…
Не угодили. Из-за новых впечатлений, переживаний из-за разлуки с Квентином Юлька как-то позабыла об этом.
А сейчас она, как первоклашка, считала, загибая пальцы. Мамочки! Никогда такого не было! Все точно…
Она растерянно застыла, не зная, радоваться ей или огорчаться. Квентин бросил ее, уехал, даже не предупредив… И Юлька понятия не имеет, где его искать…
Америка большая… А Джефферсонов там, как в России Ивановых…
Да если бы она даже знала адрес, неужели звонить ему после такого? И что говорить? «Знаешь, дорогой… У нас будет бэби…»?
Не нужен ему этот ребенок… И она не нужна…
«Надо взять себя в руки, — подумала Юлька. — Я паникерша. Всегда предполагаю самое страшное. Может, я просто ошиблась… Мало ли причин… Не обязательно эта. Надо сходить к врачу и все узнать наверняка…»
— Одевайтесь, — сказала красивая надменная врачиха и села к столу, что-то быстро записывая в карту неразборчивым профессиональным почерком.
Юлька устроилась напротив нее, ожидая приговора.
— Рожать будешь? — подняла на нее глаза врачиха.
— Что?
— Не что, а кого, — поправила врачиха.
Юлька растерялась. Она даже не думала об этом, надеялась, что ее страхи окажутся напрасными…
— H-не знаю… — пролепетала она.
— А кто будет знать? — Врачиха посмотрела на обложку, где были записаны Юлькины анкетные данные. — Ты ведь не замужем?
— Нет…
Юлька покраснела. В этом кабинете и в этой ситуации такое признание было постыдным.
У холеной врачихи на пальце гордо поблескивало обручальное кольцо. И она чувствовала себя выше Юльки. И в каждой ее фразе, в каждом жесте сквозило пренебрежение…
«Конечно, у тебя все в порядке, — неприязненно подумала Юлька. — Я тоже могла бы тебе на интервью задать парочку горячих вопросиков. Но сейчас мы не на равных…»
— Значит, решать тебе. Или ты хочешь посоветоваться со своим мальчиком? Только поторопись. Уже седьмая неделя… Юлька усмехнулась. «Мальчиком…» Видела бы она Квентина!
— А ты не смейся! — взорвалась врачиха. — Все вам хиханьки да хаханьки! Какая легкомысленность!
Юлька считала себя легкомысленной, когда внезапно поддалась порыву и впервые легла с Квентином в постель. Нет на ковер у широкой кровати…
А теперь ее называет легкомысленной эта врачиха.
Ну что ж, за каждый необдуманный поступок надо расплачиваться. Все правильно.
И сейчас нельзя легкомысленно ляпнуть в ответ первое, что придет в голову. Да или нет… Для того, кто сейчас находится внутри нее, это вопрос жизни и смерти…
— Я еще не решила… — залилась краской Юлька. — Можно я подумаю?
— Конечно, — ехидно проговорила врачиха — Теперь задуматься самое время.
Фу… Словно ушат помоев вылили… Никогда eщe Юльке не было так стыдно и гадко… Ей казалось, что если об этом узнают, то все начнут тыкать в нее пальцем. «Попалась… Допрыгалась… Без мужа… Так тебе и надо… Любишь кататься, люби и саночки возить…»
Седьмая неделя… Это значит, что она «влетела» в ночь памятной первой грозы… И этот ребенок выбрал для своего зачатия момент, когда они с Квентином были в безумном упоении друг от друга.
Плод любви… Вот только любовь проходит, а плод остается.
Любимый исчезает, а на ее долю остается расхлебывать последствия…
Юлька машинально достала сигарету и закурила.
Ох… Теперь даже курить противно! Тот, кто в ней поселился без спросу, нахально диктует свои условия…
В «Останкино» Юльку встретили воплями восторга.
Накануне Костя уже показал в аппаратной несмонтированный материал, и теперь все предвкушали удачу.
— Юлия, я в вас не ошибся, — официально сказал Андрей Васильевич. — Очень профессионально. Думаю, начальство пойдет на то, чтобы открыть новый цикл…
— Юлька, с тебя бутылка! — затормошила ее Александра.
— Юль, я составила расписание монтажного времени. Посмотри… — тут же сунула ей под нос листок администраторша. А Костя по-свойски обхватил ее за плечи:
— Ну что, оклемалась? Тогда самое время закатить сабантуйчик. За удачное завершение… Я всегда говорил, что «Новости» для тебя только первая ступенька. Если цикл утвердят, старых друзей не забудешь? Возьмешь постоянным оператором?
Ей бы радоваться вместе со всеми, скакать по редакционной комнате, расцеловывать девчонок и даже хмурого, но довольного шефа!
И сабантуйчик закатить положено — это не только ее успех. Шеф пробивал ее идею по инстанциям, Сашенька согласовывала с Дальним Востоком съемочный график, администрация обеспечивала билеты и гостиницу, Костя свою работу выполнил на «отлично»…
А Юлька стояла как истукан, боясь вдохнуть полной грудью клубящийся в комнате сизый сигаретный дым. Как она раньше радовалась, что в редакции все подобрались курящие, и никто не ворчит, и можно спокойно работать, делать звонки, не выпуская изо рта привычную сигарету…