Лабиринты Гипербореи
Шрифт:
– А-а-а! Змея!
Глава тридцать четвертая
О пользе шпагата
Часовой подскочил, как уколотый шилом. Громко выругавшись, он затопал по центральному настилу, ориентируясь на крик. Коле старался, вопил громко и даже пробовал визжать, что получалось хуже. Но усталых гребных рабов ему удалось разбудить - с палуб доносились призывы унять крикуна, заткнуть ему глотку, дать в зубы...
Часовой перешел на трусцу очень вовремя - точно перед 'спотыкалкой'. Падение выглядело красиво. Даже в неверном свете звёзд мальчишки рассмотрели выставленные вперед руки воина
– Дергай, - подсказал Тимур другу, но тот помедлил и оказался прав.
– Погоди, ещё двое бегут!
Это дежурные надсмотрщики, караулящие гребцов, всполошились и выбрались наверх. Оба несли фонари, свечи которых давали скудный свет. Опрометью бросившись на выручку часовому, который ругался почём зря, непрошенные помощники тоже не заметили шнурок, натянутый поперек настила. И вместе с фонарями свалились вниз.
Шнур отработал даже лучше, чем замышлялось. Вот теперь можно сделать лёгкий рывок. Хитрый узел распустился, и Славке удалось смотать эти несколько метров без труда. Тимур за это время добрался к намеченному месту, поднял крышку канатного ящика. Ступая по лопастям весел, торчащих из борта, Славка тоже дошёл до носа, помог другу тихонько опустить крышку на палубу. Неслышно возник Коле, перегнулся за борт, показал отверстие:
– Суй шнурок! Я полез, - он юркнул в темноту ящика, поднял оттуда руки.
– Давай!
Заранее приготовленная пара из крупного камня и горшка с напалмом, помещённых в сетку, тоже исчезла в темноте. И вторая сетка ушла туда. Недолгое время спустя шнурок натянулся. Потом Коле вылез наружу, отчитался шепотком:
– Подвесил. На хитрый узел. Потянешь, горшок - хрясь на камень! Там мокро, враз полыхнёт...
– Зуб даёшь?
– Тимур слабо представлял, почему канаты загорятся без спичек, но раб заверил:
– Ещё как! Греческий огонь с водой сам горит, - и Коле прикрыл рот рукой, - а зуб вам зачем? Не надо.
Они успели проложить шнур вдоль борта, над верхними веслами. Оставалось просунуть его в каюту, снизу, чтобы рулевые не заметили. Но для этого предстояло перебежать на другой борт. А надсмотрщики уже суетились возле центрального трапа - Славка видел их своим неожиданным зрением. Те корячились с часовым, наверное, воин сильно расшибся.
'Увидят - пиши пропало, вся задумка вскроется, хана побегу. И ведь ничем их не отвлечь! На крики больше не обратят внимания, трюк со 'спотыкалкой' - тоже своё отыграл. Что делать? Была ни была!' - Славка решительно шагнул вперед, сделав Тиму знак идти в каюту, принимать конец шнура.
На цыпочках пробравшись через центральный настил, Быстров-младший стремглав перебежал по брусу на противоположный борт. Опустившись на колени, опустил руку, насколько можно, нашёл заранее просверленную дырочку, сунул острый, как игла - оплавленный зажигательным стеклом!
– конец шнура. Тимур поймал и потянул его на себя.
– Получилось!
– Славка едва не выкрикнул это, хотел распрямиться, но сзади грубый голос изумился:
– Мамма мия... квесто... Хи?
На фоне звёздного неба темнел коренастый силуэт. Ужас опалил мальчишку: 'Сейчас схватит, сейчас! Полный провал! Всё пропало!'
Как же он просмотрел, прозевал, что надсмотрщик вышел и подкрался незамеченным? Не думая ни о чём, Славка нырнул вниз, между рулевыми вёслами, под каюту, где плескалась вода. Крупная волна набежала именно в этот момент, сильно ударила в дромон, даже качнула корабль и подняла его корму.
Поперечный брус перехватил мальчишку, словно подстелился под него, не пустил в воду. Брызги снизу миновали Славку, но взлетели прямиком в лицо преследователю. Как из ведра плюхнули, тот аж поперхнулся.
И опять мальчишке почудилось - на волне мелькнуло полупрозрачное тело с рыбьим хвостом. Ручаться за точность трудно. Много ли разглядишь к слабом свете звёзд? И тем не менее, кто-то шустрый явно управлял брызгами. 'Русалка?
– мелькнула мысль, но Быстров-младший отринул её.
– Ерунда! Откуда она в море...'
Преследователь отфыркивался и утирался, но всё также нависал над мальчишкой, даже тянулся схватить его. В отчаянии Славка выхватил из сумки фонарь, заряженный Оленом - ослепить противника, как это делали копы!
Поток света больно плеснул в чужие глаза. Вскрикнув, надсмотрщик обеими руками закрыл лицо. И напрасно. Ещё одна крупная волна ударила в корму, резко шатнула дромон. Потеряв равновесие, преследователь свалился, булькнул камнем. А Славку неведомый кто-то поддержал снизу, помог усидеть. Шепнув туда 'спасибо!', мальчишка подтянулся, заполз на палубу, шмыгнул в каюту, на ходу приказав Коле заложить дверь запорным брусом.
Когда встревоженный необычайными происшествиями Гораций выбрался из палатки и заглянул в каюту детей Аполлона, те безмятежно спали. На всякий случай капитан проверил одежду мальчишек. Убедившись, что она сухая, тихо вышел. Новый сторож уселся под навесом, опять рядом с дверью.
'Поздно караулить, мы всё успели!' - Славка с Тимуром прислушались к далёким голосам. Часовой, который расшибся, и нырнувший с кормы надсмотрщик - оба бубнили в своё оправдание совершенную чепуху. Словом, ничего толком не рассказали, и маленький раб Коле тоже остался вне подозрений. Плюнув, капитан признал виновниками переполоха проказниц океанид.
– Иген, ты здесь?
– Позвал призрака Славка, когда команда и воины угомонились.
– Слушаю тебя, посвящённый.
Привидение светилось в полсилы, но мальчишки велели ему спрятаться за угол шкафа, пока обсуждали план предстоящего безобразия. Уяснив задачу, Иген расхохотался:
– Великолепно! Я именно это и хотел предложить. Нашим всем идея понравилась. Ух, - он плотоядно потёр руки, - порезвимся! Сейчас я десятка полтора местных соберу, начнём. Спокойной ночи не желаю! Пока!
Что уж там вытворяли привидения под командованием Игена - мальчишки не видели. Но вопли команды и воинов, беготня и ругань длились довольно долго, пока Гораций не сообразил разложить круговой костер, в свете которого призраки стали незаметны. Надо полагать, единственные, кто выспался в эту ночь - Славка и Тимур.