Лабутены для Золушки
Шрифт:
Кинозвезды уселись в разные лимузины и унеслись в ореоле славы, а Кира, катя за собой небольшой пластмассовый чемодан, прошла мимо очереди на экспресс в Канны и села в такси – неновый синий «Рено», за рулем которого сидел худощавый, носатый и экспансивный француз, похожий на грача. Судя по бейджику, его звали Базиль.
– L’h^otel «Majestik» [3] , – сказала Кира и осталась довольна – фраза прозвучала довольно естественно.
Водитель кивнул и включил двигатель. «Базиль» – означает «король» и Кира попробовала завязать разговор.
3
Отель «Маджестик» (франц.).
– У
– Сейчас во Франции другие короли, – мрачно буркнул Базиль, и кивнул на компанию восточного вида мигрантов возле стоянки такси. Те громко разговаривали, оживленно жестикулируя и смеясь. Чувствовалось, что они чувствуют себя здесь хозяевами.
– А только что я видела Шварценеггера и Джулию Робертс! – радостно сообщила Кира, но Базиль только поморщился:
– И что с того? Сейчас все приезжают на Бал цветов. Только мне с этого какая радость?
Неразговорчивый шофер вырулил за территорию аэровокзала и увеличил скорость. Машина неслась по Английскому проспекту. Здесь царила атмосфера вечного праздника: нарядные люди прогуливались вдоль моря, цвели клумбы, шевелили листьями многочисленные пальмы, теплый ветерок играл флагами различных стран, граждане которых отдыхали в Ницце, врывался в открытое окно и ласково шевелил Кире волосы. Они проехали мимо солидного массивного здания, с угловой башенкой, выполненной в мавританском стиле. Кира узнала не раз виденный на цветных открытках Гранд-отель «Негреско». Изысканная архитектура внушала почтение, но, напоминающее замок разорившегося барона здание, явно знало и лучшие времена, причем с тех времен утекло немало воды. Диана и здесь оказалась права.
Через полчаса они подкатили к «Маджестику». Шестиэтажное здание с затейливым под старину фасадом, большими, закругленными вверху проемами окон, резными колоннами, эркерами, причудливыми балкончиками… Увешанное цветочными кашпо и стилизованными под начало прошлого века фонарями, оно выглядело более респектабельным, чем знаменитый «Негреско». Вокруг – ухоженные ярко-зеленые газоны, кусты, аккуратно подстриженные под шары и кубы, усыпанные красным песком дорожки. На парковке блестели, отражая солнечные лучи, дорогие машины, у входа курили сигары и степенно беседовали трое солидных мужчин в отглаженных белых костюмах, на ступенях широкой мраморной лестницы стоял, как показалось Кире, генерал наполеоновской армии в малиновом мундире с позументами. Но ее внимание тут же переключилось на выбежавшую из отеля босую девушку в крохотном бикини, которая спокойно села в красную «Феррари», дверцу которой предупредительно распахнул подбежавший «генерал». Помахав ему рукой, девушка развернулась и выехала с парковки, а «генерал» подбежал к затормозившему у ступеней синему «Рено», который, надо сказать, в этой обстановке выглядел инородным телом. Правда, и «генерал» оказался не генералом, а обычным швейцаром с бейджиком «Джереми».
Приняв багаж, Джереми проводил Киру внутрь. Высокий просторный холл встретил ее прохладой, кожаной мебелью, позолотой торшеров, антикварными статуями и картинами, разноцветным мрамором, красивым фарфором в стеклянных горках и улыбкой портье – приветливого молодого человека за стойкой ресепшен.
В глаза бросились яркие плакаты, сообщающие о главном событии лета – Бале цветов в знаменитом замке Мон Дельмор. На стойке лежали красочные буклеты в которых описывались балы прошлых лет: с цветных фотографий смотрели арабские шейхи, князь Монако, премьер-министр Великобритании, мировые знаменитости: политики, кинозвезды, спортсмены, писатели…
– Мадемуазель прибыла на Бал? – спросил улыбчивый портье, заметив, что она заинтересовалась буклетом. Кире показалось, что он знает ответ и задал вопрос из вежливости.
– Увы, нет, только на отдых, – слегка смутившись, ответила она, гордясь тем, что понимает и свободно отвечает по-французски.
– Отдых у нас тоже замечательный, – кивнул молодой человек и стало ясно, что он действительно проявил вежливую заинтересованность.
Процедура заселения, которой Кира несколько опасалась, оказалась очень простой. Заполнив короткую карточку гостя и получив ключ, она, сопровождаемая разжалованным «генералом», прошла к лифту,
– Если вам понадобится открыть шампанское, наберите «единичку» и я тут же приду, – сказал он напоследок, указывая на телефон. Кира не поняла, о каком шампанском идет речь, но кивнула и сказала: «Grand merci!»
Когда дверь за швейцаром закрылась, она бросилась осматривать номер. Сразу было видно, что он стоит заплаченных денег. Солнце пробивало разноцветные витражи балкона с видом на море и выкладывало на сверкающем паркетном полу замысловатую мозаику. Стены были затянуты блестящей парчой, и искры вспыхивали то тут, то там, как будто между ее складками запрятаны крохотные бриллианты… Мебели было немного – комод с плоским телевизором на нем, широкая кровать под балдахином, секретер, прикроватная тумбочка, пузатый на гнутых ножках гардероб, два кресла, журнальный столик со стеклянной крышкой, на котором в ведерке со льдом стояла бутылка упомянутого шампанского и ваза с фруктами – подарок от отеля. Кира взяла тяжелую, запотевшую бутылку. Однако! «Кристал» – самое дорогое шампанское в России – она прочла об этом в интернете. Тут не экономят на подарках!
Она прошла в ванную комнату и долго не могла решиться взойти – именно взойти – в эту огромную, похожую больше на мини-бассейн, мраморную чашу. Она и понятия не имела, что ванны для купания могут быть сделаны из настоящего мрамора! Было боязно дотрагиваться до этих золоченых краников: а вдруг они действительно сработаны из чистого золота?
«А я, зато, кран поменяла», – подумала Кира и ужасно рассердилась на себя: дала же слово не вспоминать, не вспоминать, не вспоминать о том, что ждет ее дома! Добавив ароматных солей и шампуней в чуть горячеватую воду, она долго лежала, любуясь тонкими барельефами обнаженных женщин на мраморных стенах, разглядывая свои покрытые клочьями белой пены гладкие ноги с маленькими аккуратными ступнями и ярким педикюром, которые поднимала одну за другой, попеременно. И барельефы и ноги ей нравились, ненужные мысли растворились то ли в воде, то ли в окружающей обстановке роскоши и покоя, душа и тело расслабились. Когда вода остыла, она выбралась из мраморной чаши, промакнулась большим махровым полотенцем и, босиком прошла в комнату.
Вызывать Джереми она, конечно, не стала – открыла шампанское сама, нарезала киви и авокадо, выпила за хороший отдых и «сбычу мечт»… Она вначале хотела выйти прогуляться по вечерней Ницце, но сил уже не было: перелет и нервное напряжение высосали их, без остатка.
Включила телевизор – в местных новостях показывали яхты и вертолеты, в которых прибывала на Бал вся знать Лазурного Берега да, похоже, и всего мира. Потом показали замок Мон Дельмор: он стоял на вершине торчащей из моря скалы, и подсвеченный снизу прожекторами, как будто парил в воздухе. Фантастическое зрелище! Да и сам Бал цветов – это необыкновенное чудо! Никогда Кира даже не приближалась к событиям такого уровня… Она вздохнула. «Мы чужие на этом празднике жизни!» – всплыла в памяти горькая литературная фраза. Она была начитанной девушкой. Но вряд ли это поможет ей попасть на Бал цветов. А вот Наташка прочла в своей жизни только две книги: «Каштанка» и «Муму», но отсутствие начитанности ей в жизни не мешало – она брала другим… Впрочем, это «другое» не помогло бы ей войти в круг мировых знаменитостей. Или все же могло помочь?
Кира подошла к широченной кровати, покрытой тяжелым парчовым покрывалом и усыпанной добрым десятком разнокалиберных подушек в таких же парчовых чехлах, несколько минут стояла, не зная, как к ней подступиться. Но, наконец, решилась: подушки сложила на подоконнике, сверху бросила свернутое покрывало и нырнула под белоснежный, хрустящий крахмалом, пододеяльник. Постель пахла лавандой, вербеной и еще чем-то мягким, уютным. Кира вытерла слезы, выступившие от невозможного счастья, и быстро уснула.