LAДО
Шрифт:
Все поддержали и поклялись на крови Золкина… Клялись прожить в любви и согласии и умереть в один день… Жена Нахимовича воздержалась… С нее и не требовали…
– Давайте рыть могилу! – продолжил Нахимович. – Которой не было еще на свете… Чтоб люди приходили любоваться… Чтоб не могила, а академический театр!!! Чтоб произведение высокого искусства!!! Единогласно…
Нахимович знал как… Полгода он посещал курсы… Нашел уютное местечко… Раздобыл лопаты…
Первое время работа спорилась… С шутками-прибаутками погрузились с головой… Золкин и Сидоров копали, Нахимович руководил… По городу слухи пошли, мол, на окраине кладбища три самородка копают… И как копают!!! На века… Смело… Не
Но прошло время… А все новое, как известно, хорошо, пока не состарится… Кругом тоже понарыли… Нахимович уехал копать за границу… По слухам, успешно… Ездил по городам, делился опытом, книжку выпустил… Сидоров некоторое время еще копал вглубь… Потом – в сторону… В сторону жены Нахимовича… А потом и вовсе передумал умирать… Завел жену, детей… Нахимовича… А Золкин, помня клятву, все копал… Да и не было в его жизни больше ничего… Все отдал он этой работе… Руки только и могли, что лопату держать… И Золкин копал… А когда завыл на дне от одиночества, никто не протянул черенок и не вытянул на поверхность… Оставалось только копать… Все глубже и глубже… В сторону Бога…
Проба пера…
Если бы Чуковский писал трагедии, он бы написал: У меня не звонил телефон…
Проба пера…
Можно ли устроить маленькую частную войну? Так, чтоб никто не пострадал. Никто. Может, только я. Допустим. Я бы совершил массу подвигов, стал героем. Может даже погиб… Может даже несколько раз… Потом бы вышел на пенсию и ходил бы по школам в день моей победы (может, где-то в сентябре) и рассказывал школьникам об этой войне… И грудь в орденах, и вся жопа. В шрамах…
Проба пера…
– Значит, считаете себя абсолютно здоровым? – спросил доктор, и я засомневался… От чего-то вдруг запершило в горле…
А когда я не сомневался? Никогда… Не было такого… Я давно уже самостоятельно установил диагноз: у меня устойчивое ощущение неустойчивости бытия… И валерьянка не помогает…
Я сунул справку в карман… Сомнения прилагались к справке… Все веселее, есть о чем подумать… Спустился в метро, встал у кассы…
– Вы последний?
– Не уверен.
– Пьяный?
– Вряд ли…
Купил карточку на шестьдесят поездок… И засомневался… А надо ли теперь так много? Перечитал справку…
Свет в конце туннеля быстро приближался… Я сделал шаг назад, наступив кому-то на ногу, и пропустил поезд… Вмял себя в вагон… Ехал… Правильный голос в динамике объявил следующую станцию… Женщина позади меня спросила: «Выходите?» Я молча пропустил ее, отдавив кому-то ногу… Двери открылись, и я вышел вслед за ней…
Надо было все-таки спросить врача: а как он считает? Ему же лучше знать… Может, вернуться?..
Говорят, у улиток сердце в голове… Так это, наверное, хорошо? Наверное… Живут только мало… Метра полтора…
От метро считал шаги…
Так в задумчивости не заметил турник… Очнулся в больнице…
Диагноз: сотрясение мозга…
Или сотрясение сердца…?
Проба пера…
Она спала с другим. Она. А чувствую себя, как будто я с ним спал.
Проба пера…
Она была такая короткометражная… А он такой документальный, что не успел еще начаться, как Она уже закончилась… А он запутался где-то в прологе… Он даже не дошел до названия… Даже не обозначил жанр… А Она уже вышла на коду… Но на сеанс он все же попал… Правда, успел лишь на титры… И все боялся, что вот и они скоро закончатся… И все ерзал в кресле… И все смотрел, как облетают строчки… Он был такой документальный… Долгий… Длинный такой… Очень познавательный… Очень… Но долгий… Но познавательный… Такой серьезный… Такой не для всех… Интересный… Но не для всех… И не очень увлекательный… Даже очень не очень… Нудный такой… Долгий… И нудный… Документальный…
В него совсем никто смотреть не хотел…
А Она…
Она была такая…
Короткометражная…
Проба пера…
Сегодня весь вечер проторчал в окне… Ловил окурки… Попадались довольно крупные… Там, наверху, что-то праздновали… Мужчины выходили курить на кухню и, на мое счастье, ленились пользоваться пепельницей…
Один большой окурок пролетал от меня метрах в двух… Я пожадничал, потянулся и… Перевалился через подоконник… Сначала испугался… По инерции… Но уже на одиннадцатом подумал, что, может, это и к лучшему… Подлетая к десятому, я совсем успокоился и принял удобную позу… Путь неблизкий… На девятом нагнал роковой окурок… Спички задувало… Прикурил на восьмом у Алешки… Соседский пацан… Курит в форточку, когда родители уснут… На седьмом пришли сомнения… Но, видимо, они жили только на седьмом… Шестой проскочил с удивительным смирением… Только вспомнил, как на днях выбросил в окно булавку… На нее бы не приземлиться… Пятый встретил убежденным фаталистом… На четвертом – фикус… А на третьем… Дерзкое величие жизни… На третьем вдруг увидел ЕЕ… Она вытирала пыль…
Но я как раз куда-то спешил… Мы успели перекинуться парой фраз… Я сказал что-то вроде: «Я сейчас… Только слетаю до подъезда и обратно…» Она поставила чайник…
Три…
Два…
Один…
Ай!
Проба пера…
Только что сидели, говорили, смеялись, смотрели в глаза друг другу… Только что он сидел на окне, закинув одну ногу на подоконник… Только что облако влетело ему в левое ухо… Только что чайка вспорхнула с его темени… Только что…
Между ними прошел мужчина в клетчатой рубашке… Вот только что… Только на мгновение он заслонил его от ее внимательного взгляда…
На подоконнике уже никого не было… Она испугалась, подскочила к окну и перегнулась через карниз… Внизу, прямо под окном, воробьи растаскивали буханку хлеба… Прыгали, толпились вокруг серого мякиша, отрывали небольшие кусочки и взлетали высоко, садились на крышу, взлетали выше крыши, унося в животах теплый хлеб…
– Фу! Фу! – крикнула она воробьям. – Плюнь! Пошли! Пошли! Да что же это! Куда же ты опять!.. Когда ты в очередной раз вернешься – меня не будет… Слышишь?.. Ну как?.. Как теперь тебя собрать? Да что же это?.. Да на кой мне?!!! Сумасшедший!
И поправилась: – Сумасшедшая…
Проба пера…
Вечером я поселился у нее в ямочке над верхней губой, прямо под самым носом… Держался за тонкий светлый волосок обеими руками… Трясся в маршрутке, боролся с ветром и дождем, раз она чихнула, но я удержался… Прямо под самым ее носом. Я, хоть убей, хотел там остаться…
Она пришла домой, стала смывать косметику и смыла меня… Прямо из-под своего носика…
Проба пера…