Лагуна фламинго
Шрифт:
— Поверю, если скажешь, что ты останешься со мной.
— О господи, Марлена… — Джон решил сменить тему: — Ты пишешь что-то новенькое?
Она кивнула.
— Что-то вроде путевых заметок. Я уже и название придумала: «По пампасам через Патагонию в Огненную Землю».
Джон взял ее за руку.
— Но ты никогда не была в Патагонии, Марлена. Как и в Огненной Земле.
— Еще не была, — рассмеялась девушка. — Кстати, я выйду за тебя замуж, если…
— Что? Только скажи.
— Если ты сделаешь мне предложение как полагается.
—
Аннелия сразу же узнала этот голос, хоть и не слышала его много лет. Она чуть не выронила поднос. Праздник в честь помолвки уже заканчивался, гости собирались расходиться по домам. Филипп подхватил поднос и отдал его Аннелии. Женщина изумленно смотрела на пасынка. Она не знала, откуда он взялся. Только что его тут не было, она была в кухне одна. Филипп очень изменился, утратил былую красоту. Можно было бы сказать, что теперь на его лице отражалась его истинная сущность, но Аннелия знала, что все это пустые разговоры. На первый взгляд нельзя отличить хорошего человека от плохого. «Иначе я никогда не попала бы в дом Ксавьера и Филиппа Амборнов».
Аннелия нисколько не удивилась, увидев Филиппа живым. Все эти годы она не верила в то, что ее пасынок умер. Она знала, что убить такого человека, как Филипп Амборн, не так-то просто. Он был не человеком, а демоном. И потому недостаточно было раскроить ему череп топором.
— Думала, что избавилась от меня навсегда, милая моя мачеха?
Аннелия по-прежнему не произнесла ни слова: от страха она лишилась дара речи.
— Да, — продолжил Филипп, — тогда ты чуть от меня не избавилась. Ударила меня топором, устроила пожар… Я от тебя такого не ожидал. Но меня спасли. К сожалению, на время я потерял память и не знал, что со мной случилось.
Филипп задумчиво посмотрел вдаль. На его изуродованном шрамами лице плясали тени.
— А потом наступил день, когда я все вспомнил. И наступил день, когда я понял, что моя жизнь никогда не станет прежней. Я захотел отомстить, понимаешь?
Аннелия кивнула. Филипп схватил ее за руку.
— Я начал вас искать. Пару лет назад я почти добился своего. Птичка напела мне кое-что о площади имени Двадцать Пятого Мая. К сожалению, меня арестовали, а потом отправили в армию. Меня обвинили в бродяжничестве, представляешь? Я тогда заболел, в армии пришлось несладко, но я не оставлял поиски. Я понимал, что вы где-то в Буэнос-Айресе, где-то недалеко от площади имени Двадцать Пятого Мая. Я прошелся по всем кабакам, кафе, барам. Я всех расспрашивал и однажды — однажды кто-то вас узнал. — Филипп рассмеялся. — И вот я приехал сюда, милая моя мачеха. — Он прищурился. — Странно, ты как будто мне не рада, — с нарочитой любезностью произнес он. — А как поживает моя дорогая Мина?
Услышав этот вопрос, женщина задрожала.
— Я… Она… — Аннелия тщательно подбирала слова.
Она наконец-то отставила поднос в сторону. С улицы еще доносились голоса гостей. Кто-то требовал налить ему рома. Аннелия услышала чьи-то шаги.
Но Филиппа это, по-видимому, нисколько не обеспокоило.
— Надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется платить за то, что ты сделала? Платить до конца своей жалкой жизни. Теперь
Кто-то остановился у двери.
Аннелия кивнула. Никто не должен был услышать, что она тут не одна.
Что-то с грохотом обрушилось на пол. Аполлония выругалась.
Филипп помахал Аннелии рукой и, выйдя через заднюю дверь, скрылся в темноте.
Весь вечер Аннелия думала о том, что же ей теперь делать, но не находила решения.
Когда на землю опустилась ночь, женщина вышла на веранду. Она набросила на плечи платок, подаренный Эдуардом, и укуталась в него поплотнее, надеясь избавиться от озноба.
«Что же мне теперь делать?» — вновь и вновь мысленно повторяла Аннелия. Филипп дал ей понять, что теперь она и Мина в его власти. Что бы он ни натворил в Ла-Дульче, ей придется его покрывать. Ему нужно где-то жить, его нужно чем-то кормить…
— Аннелия?
«Эдуард!» Женщина чуть не закричала. Ну конечно же, Эдуард. Если ей кто-то и поможет, то только он. Нужно спасти Мину.
— Я хотела подышать свежим воздухом, — сказала она. — Праздник удался.
— Да, помолвка вышла замечательная.
Аннелия услышала гордость в его голосе. Эдуард любил свою племянницу и радовался ее счастью. «У него доброе сердце», — подумала Аннелия.
— Мина сегодня прекрасно выглядела. Она у меня такая красавица. А когда вы танцевали вместе… Она казалась такой счастливой.
К ее изумлению, Эдуард ничего не ответил. Его лицо словно окаменело. Эдуард осторожно тронул ее за плечо.
— Аннелия… — сказал он. — Почему ты все время говоришь со мной о Мине? Я люблю тебя. Неужели ты этого не понимаешь? Я люблю тебя, Аннелия. Только тебя.
У Аннелии чуть не подкосились ноги.
— Но Мина…
— Она красивая, это правда. А также милая и умная девушка. Но Мина слишком молода для меня. Ей чуть больше двадцати, а мне пятьдесят шесть. Я ей в отцы гожусь. Я уже старик. — Эдуард, помедлив, притянул Аннелию к себе. — Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Я хочу видеть рядом тебя, почтенную женщину, а не…
— Я не почтенная, я… — Аннелия сама испугалась звука своего голоса.
Она прикусила губу.
«Я убийца», — готова была сказать женщина, но сдержалась. Только не это. Этим она Мине не поможет. А Эдуард, казалось, не замечал ее смятения.
— Аннелия. — Он взял ее за руку. — Я долго ждал. Я не хотел тебя торопить. Но время настало. Выходи за меня замуж. Стань хозяйкой Ла-Дульче.
Аннелия почувствовала, как слезы навернулись ей на глаза. «Слишком поздно, — подумала она. — Слишком поздно. Я не заслуживаю такого счастья. Это Мина должна быть счастлива».
Эдуард, казалось, воспринял ее молчание за согласие и теперь решился обнять за плечи. Он уже не в первый раз прикасался к ней. Аннелия вспомнила, как они плавали по озеру и лодку качнуло. Тогда Эдуард подхватил ее, не позволив упасть в воду. Она вспомнила спокойные вечера у камина, когда они говорили о родине. Вспомнила, как он хвалил ее стряпню. Аннелия решительно отстранилась. Эдуард опустил ее руку.