Лаис Коринфская. Соблазнить неприступного
Шрифт:
Что бы там ни было на уме у Артемидора, верный Мавсаний безропотно покорился воле обожаемого господина. И вот Дарей поздней ночью сам повез на лодке Лаис и старого раба к Миное.
Мавсаний все время пути угрюмо молчал и лишь иногда тяжело вздыхал. Конечно, несмотря на его покорность, ему совсем не хотелось отправляться в Эфес… Лаис только надеялась, что Артемидор не приказал Мавсанию торчать рядом с ней во все время ее изгнания! Однако когда она пыталась выспросить, скоро ли Мавсанию предписано вернуться в коринф, старый раб отвечал, что должен получить на сей счет особый приказ.
И вот они приблизились к борту галеры, стоящей на якоре близ Минои. Весла
Только один человек, стоявший наверху, — в темноте его лицо было неразличимо, — опустил веревочную лестницу, и Дарей, поймав, натянул ее, чтобы Мавсанию было удобнее карабкаться.
Тот оказался очень проворен и вскоре, сбросив веревку, крикнул сверху:
— Давай вещи!
Лаис привязала свои узлы.
— Покрепче вяжи! — ворчал Дарей, который одной рукой помогал ей, а другой работал веслом, пытаясь удержать пляшущую на волнах лодку. — Нофаро мне все уши прожужжала, какие там роскошные тряпки. Жалко будет, если пропадут! Тогда придется Нофаро возвращать тебе те, что ты ей подарила!
Дарей не жалел денег на прихоти жены, да и богатое приданое позволяло Нофаро одеваться роскошно — другое дело, что в Мегаре было просто невозможно найти такие великолепные наряды и украшения, как те, в которые наряжал когда-то Артемидор свою мраморную любовницу и которые отдал на прощанье Лаис. Она без всяких сожалений подарила Нофаро все, что той особенно понравилось. Поскольку Артемидору об этом все равно не суждено узнать, он не рассердится!
Наконец Мавсаний крикнул сверху:
— Теперь твой черед, госпожа!
Лаис и Дарий обнялись и расцеловались.
— Береги себя, — буркнул бывший коринфский стражник. — Мы с Нофаро обязаны тебе своим счастьем. Вот боюсь: а вдруг, если что с тобой случится, и наше счастье кончится? Ты за него отвечаешь, поняла? Так что уж постарайся не попасть в беду, хорошо?
— Делать нечего! — усмехнулась Лаис. — Придется постараться! А теперь отвернись!
На ней был короткий, выше колен, хитон, удобный для того, чтобы карабкаться по веревочной лестнице, но слишком многое открывавший нескромному взгляду снизу.
— Не бойся, — сказал Дарей, — все мои вожделения принадлежат Нофаро. А ты мне — как сестра! Так что задирай ноги, как тебе угодно, и ничего не стесняйся!
Еще раз поцеловав его, Лаис полезла вверх по мокрым и скользким веревочным перекладинам.
Дарей сильно натянул лестницу снизу, сверху тоже держали крепко, так что Лаис поднялась, даже ни разу не ударившись о борт судна.
Мавсаний помог ей перебраться на палубу.
Лаис прощально махнула Дарею, и он, помахав в ответ, немедленно развернулся и принялся грести назад, к Мегаре, где мерцал огонь маяка, обозначая вход в бухту, самую удобную для высадки на берег.
Когда они теперь встретятся? Встретятся ли они хоть когда-нибудь?
Только теперь Лаис осознала, что для нее значили эти двое: Дарей и Нофаро, ее названые брат и сестра… Кажется, даже в темнице кошмаров не чувствовала она такого одиночества, как теперь!
Конечно, при ней был Мавсаний, но кто он? Чужой раб. Конечно, более заботливого человека трудно было найти, однако, как ни странно, при этом Лаис всем существом своим ощущала его неприязнь.
Еще бы! Ведь из-за Лаис на Мавсания разгневался его обожаемый господин!
Словом, она осталась одна, совершенно одна!..
Лаис отерла невольные слезы и огляделась.
Палуба была пуста, все весла укреплены в стойках, на скамьях гребцов никого. Только на возвышении у кормы маячила фигура рулевого.
Мавсаний был тут же, держал узлы Лаис. Рядом, подняв факел, стоял какой-то невысокий, но очень широкоплечий человек, одетый в кожаную безрукавку и короткие, до колен, кожаные штаны, какие носили многие мореходы, с заткнутым за пояс коротким кривым ножом. Он поклонился девушке:
— Рад тебя видеть, госпожа. Твоя рабыня уже ждет.
— Моя рабыня?! — изумленно воскликнула Лаис, изумленно оглядываясь. — Но у меня нет и не было никакой рабыни!
— Щедротами господина моего Артемидора, — произнес Мавсаний сдавленным голосом, — теперь она у тебя есть.
Невысокая тоненькая фигурка выскользнула из небольшой палатки, стоявшей под возвышением на корме судна, и подбежала к Лаис.
Это была Сола!
— Что все это значит? — пробормотала Лаис. — Как ты сюда попала?
— Господин велел сказать, что дарит меня тебе, — смиренно склонилась перед ней девушка.
Лаис оглянулась на Мавсания. Выражения лица его было не разобрать, и Лаис понимала, что вопросы задавать бессмысленно: даже если старый раб и знает о причинах, которые побудили Артемидора быть таким щедрым с женщиной, которая его коварно обманула, но перед которой он чувствовал себя должником, — он все равно не скажет.
Конечно, Нофаро и Дарей снова начали бы твердить, что Артемидор просто-напросто влюблен в Лаис, вот и стремится окружить ее заботой, однако Лаис была совершенно убеждена, что дело тут не в любви. Артемидор хотел показать Лаис, что стремится избавиться именно от тех двух слуг, которые его предавали, но помогали ей. То, что он подарил ей Солу и приказал Мавсанию служить ей неизвестно сколько времени, было вовсе не знаком любви к Лаис и доверия — к Мавсанию и Соле. Это было знаком презрения к ней и этим слугам!
Точно таким же знаком презрения, конечно же, были и подаренные вещи и драгоценности.
Лаис тут же дала себе слово, что ничего из этих подарков больше не наденет!
— Клеарх не простил бы мне, если бы с тобой хоть что-то приключилось, — донесся до слуха Лаис голос морехода, и она встрепенулась, сделав вид, что внимательно слушает. — Будем надеяться, плавание наше окажется удачным. Всего идти нам до Эфесской бухты [55] немногим больше суток, если ветер не переменится. Клеарх направляет весь груз Неоклу — стало быть, в гаванях на островах попусту стоять не будем. Там грузчики — превеликие лентяи, сколько времени, бывало, теряли из-за них!.. Ты поселишься в моей палатке на палубе, я буду поблизости. Если что понадобится, посылай ко мне своего человека. Ему мы приготовили место рядом с палаткой. Клеарх приказал устроить тебя как царицу! Внутри перины да подушки, одеяла и покрывала! Будет мягко, и не замерзнешь, — он усмехнулся. — Если захочешь подышать свежим воздухом, выходи на палубу, только закрыв лицо. Да нет, матросов моих не бойся. Им известно, что тебя до Эфеса надо доставить в целости и сохранности, а они приучены не совать нос в чужие дела. Но все-таки, сама понимаешь, тебе лучше быть осторожней.
55
В описываемое время город-полис Эфес находился на берегу моря и был одним из самых больших торговых портов Ионии: области Малой Азии, где он находился. С течением веков море отодвинулось от Эфеса, берег оказался заболочен — и это стало одной из главных причин упадка и запустения некогда славного полиса.