Лаки бессмертный. Гексалогия
Шрифт:
— Так что с флайером?
Ринальдо развел руками.
— Мы же теперь партнеры-как я могу вам отказать?
Через пятнадцать минут Лаки сидел в кресле флайера рядом с пилотом, а внизу проносились блеклые пустоши провинции Новая Гранада.
Про себя отметил, что флайер почти новый и никаких индивидуальных особенностей не имеет. Стандартная машина в камуфляжной окраске бурыми и блекло-зелеными пятнами. Пилот молчал как немой. Ещё один охранник в рыжей кожаной куртке и высоких шнурованных
Вот и красные, черепичные крыши Сан-Педро показались вдали.
Флайер сделал круг над заливом и приземлился на площадке перед административным корпусом университета.
Лаки выбрался из кабины и осмотрелся. Выбитые окна, всюду мусор, следы пожара на стенах. Руины медицинского факультета…
Он провел в этих стенах почти три года жизни. Смешанные чувства им овладели на несколько мгновений. Ностальгия, печаль и злость.
— Жди меня здесь!
— Да, сеньор! — отозвался пилот.
Из административного корпуса выглядывали в окна люди, когда Лаки подошел в главному входу, навстречу высыпали местные охранники-бородачи в комбинезонах и с винтовками. Глаза красные как у кроликов и перегар мощный, вперемежку с ароматом чеснока.
— Кто такой?!
— Мартин Раски-член ВРС. Вот мои полномочия. Ведите меня к главному.
— Ректору что ли?
«Когда то успели и ректора назначить…»
В кабинете ректора стало гораздо просторнее и светлее чем в прежние времена. Исчезли ковры и люстры, исчезли тяжелые шторы с кистями.
Только книги остались в шкафах. Зачем пеонам книги?
За тяжелым, массивным столом в кресле сидел знакомый человечек.
Очень популярная в прошлом личность — Хорхе Лима, по прозвищу «Отвертка».
В университете он занимался важным делом-чинил канализацию и сантехнику.
— Привет, Лима! Сделал головокружительную карьеру! Поздравляю!
Лима побурел и быстренько спрятал в стол плоскую бутылку с ромом.
— Сеньор Раски?! Разве вас не расстреляли?!
— Теперь у меня есть все права на расстрел.
Лаки бросил на стол свою бумагу с печатями и подписями и прошелся по кабинету. За три года учебы он здесь побывал только дважды… Огромная разница! Судя по грязным паркетным полам с раздавленными окурками в универе Сабины наступила разруха. Лаки подошел к пыльному окну и посмотрел на парк. Там где-то, за деревьями не видно, могила Стефании.
— И что вам угодно, сеньор Раски?
Лима стоял рядом всей позой изображая любовь и преданность. Был бы хвостик, махал бы без остановки.
— Кто вас назначил на эту должность, милейший?
— Комендант Рамиро, сеньор.
— Его две недели назад вроде бы расстреляли?
— Верно, сеньор.
— Электростанция в порядке?
— В полном порядке, сеньор!
— В таком как здесь?
— Извините сеньор, но денег на уборщиц не выделено, а комендант арестованных врагов народа на работы нам не высылает.
— Безобразие! И что мне прикажете доложить Военно-революционному совету?
Лима побледнел.
— Я не виноват, сеньор Раски! Смилуйтесь!
Водопроводчик дрожал и потел, противно смотреть, словно не человека желе. Медуза!
— Пойдемте, я проведу подробную инспекцию.
В сопровождении Лимы и охранников Лаки прошел по универе, делая в виртуальном блокноте отметки. Корпуса универе разграбили до чиста, особенно пострадали жилые корпуса. Даже мебель исчезла. Голые комнаты с разбитыми окнами. Пеоны здесь потрудились, как муравьи все вытащив. Разгром полнейший! Только книги кто не тронул. Огромные завалы из книг на полу…Университетская библиотека лежала во внутреннем дворе заваленная битым стеклом, среди остатков мебели, которой погнушались.
Хорошо, что дождей еще не было. До сезона дождей еще месяц…Потом погибнет и это. Видеть все было очень горько. Сначала кто-то очень злой и быстрый выгреб ценное оборудование: компы, эльвизоры и всю электронику. Даже хирурга-робота! А потом пришли мародеры-пеоны.
Единственные два объекта охранялись и работали бесперебойно: реактор-электростанция и опреснительная установка.
Лаки проверил компьютер реактора и убедился в том, что все в порядке.
— Кто все это обслуживает?
— Мы только охраняем, сеньор…Их города каждый день приходят три человека. У них бумага от ВРС…
Когда добрались до руин тира в центре парка, то увидел неожиданную картину. Развалины оказались вскрыты словно бульдозером, а в центре глубокая яма.
— Кто вел раскопки?
— Не знаю, сеньор. Два дня работали люди с экскаватором и что-то вывезли на грузовом траке.
У них была бумага как у вас.
— Имена помнишь?
— Нет, сеньор Раски.
— А обнаружили ли там останки погибших?
— Ничего не знаю, сеньор. Парни серьезные, с оружием и наших близко никого не подпускали.
Лаки быстро спустился по сыпучему склону, черпая в ботинки землю.
Копатели добрались до мощеного кирпичом пола тира. Ни осталось ничего. Ни обломков, ни останков.
«Очень чистая работа…Чья? От имени ВРС бумагу мог выдать только Мигуэль… Зачем ему обломки АКР и трупы?»
— Когда это было?
— Месяц как назад, сеньор Раски…
«Когда я штопал Малыша Пепе… Похоже, что о дипломе стоит забыть? Университет убили… Но где же люди?»