Лаки Старр и большое Солнце Меркурия

Азимов Айзек

— Эй, Лаки, — закричал он, — что, еда уже на столе? Я есть хочу.

Он слышал голос Лаки, но слов разобрать не мог.

— Эй, Лаки, — повторил он и вышел из ванной. На столе стояли две дымящиеся тарелки с жареным мясом и картофелем (чуть заметный запах свидетельствовал, что мясо — на самом деле продукт с дрожжевой плантации подводных садов Венеры). Лаки, однако, не ел, а сидел на кровати и негромко говорил по комнатному переговорному устройству.

С приемного экрана смотрел доктор Певерейл.

Лаки сказал:

— Значит,

всем известно, что нам отведена эта комната?

— Не всем, но я отдал приказ подготовить для вас эту комнату по открытой связи. Мне кажется, тут нет повода для тайны. Возможно, кто-то услышал. К тому же ваша комната обычно отводится почетным гостям. В этом нет никакого секрета.

— Понятно. Спасибо, сэр. — Что-нибудь случилось?

— Вовсе нет, — с улыбкой ответил Лаки и отключился. Улыбка его исчезла, выглядел он задумчиво.

— Ничего не случилось? — взорвался Верзила. — В чем дело, Лаки? Меня не обманешь, говори, что случилось.

— Да, кое-что случилось. Я проверял оборудование.

Вот это, вероятно, специально изолированные костюмы для солнечной стороны.

Верзила приподнял костюм, висевший в одной из стенных ниш. Костюм был поразительно легок для своего размера, и это нельзя было объяснить уменьшенной силой тяжести: в Куполе поддерживалась земная сила тяжести.

Он покачал головой. Как всегда, когда приходилось надевать костюм со склада, а не изготовленный для него специально, его приходилось усиленно подгонять, но пользоваться все равно было неудобно. Одно из наказаний за то, что ты не так высок. Он всегда думал в таких выражениях: «Не так высок». О своих пяти футах двух дюймах он никогда не думал, как о маленьком росте.

Он сказал:

— Пески Марса! Они обо всем позаботились. Постель. Ванна. Еда. Костюмы.

— И кое-что еще, — серьезно сказал Лаки. — В этой комнате ждет смерть. Посмотри.

Лаки поднял рукав большего костюма. Плечевой сустав легко повернулся, но на месте его соединения с плечом показалась тонкая, почти незаметная щель. Если бы пальцы Лаки ее не растянули, она вообще была бы не видна.

Разрез! Очевидно, сделанный человеком! Сквозь него виднелась изоляция.

— На внутренней поверхности, — сказал Лаки, — такой же разрез. Костюм продержался бы, пока я бы не оказался на солнечной стороне, а затем аккуратно убил бы меня.

Глава четвертая

За банкетным столом

Эртейл! — сразу воскликнул Верзила с яростью, от которой напряглись все мышцы в его теле. — Этот грязный подонок…

— Почему Эртейл? — негромко спросил Лаки.

— Он предупредил, чтобы следили за костюмами, Лаки. Помнишь?

— Конечно. Я именно это и сделал.

— Да. Это он специально. Мы найдем разрез и подумаем, какой он замечательный парень. И в следующий раз будем для него легкой добычей. Не поддавайся на это, Лаки. Он…

— Подожди, Верзила, подожди. Не

так быстро. Посмотри на это таким образом. Эртейл сказал, что Майндс пытался и его убить. Допустим, мы ему поверим. Допустим, Майндс пытался вывести из строя костюм Эртейла, и тот это заметил. Эртейл предупредил нас. Может, это опять Майндс.

— Пески Марса, Лаки, этого не может быть. Этот парень, Майндс, по горло наелся снотворного, а до того он с самого нашего прибытия был у нас на глазах.

— Ну, хорошо. Но откуда нам известно, что Майндс спит и накормлен лекарствами? — спросил Лаки.

— Гардома говорит… — начал Верзила и замолчал.

— Вот именно. Гардома говорит. Мы сами не видели Майндса. Мы знаем только, что сказал доктор Гардома, а он большой друг Майндса.

— Они сговорились, — сказал сразу убежденный Верзила. — Летящие кометы…

— Подожди, подожди, не лети ты так быстро. Великая Галактика, Верзила, я пытаюсь разобраться в своих мыслях, а ты все сразу принимаешь. — Тон его звучал неодобрительно, насколько это было возможно при общем уважительном отношении к маленькому другу. Он продолжал: — Ты десятки раз жаловался, что я не говорю тебе, что у меня на уме, пока сам все не продумаю. Вот почему, любитель бластеров. Как только у меня появляется теория, ты уже готов действовать с оружием наизготовку.

— Прости, Лаки, — сказал Верзила. — Давай дальше.

— Ну, хорошо. Эртейла легко заподозрить. Его никто не любит. Даже доктор Певерейл. Ты видел, как он отказался говорить о нем. Мы встретили его только раз, и ты его сразу невзлюбил…

— Еще бы, — пробормотал Верзила.

— …впрочем, мне он тоже не понравился. Любой мог разрезать этот костюм и надеяться, что подозрение падет на Эртейла, как только все откроется. А откроется несомненно, если не до убийства, так после.

— Я теперь понимаю, Лаки.

— С другой стороны, — спокойно продолжал Лаки, — Майндс уже пытался избавиться от меня с помощью бластера. Если это была серьезная попытка, то он не похож на человека, склонного к подобным косвенным действиям. Что касается доктора Гардома, то я не могу представить себе его соучастником убийства члена Совета только из дружбы к Майндсу.

— Каково же тогда решение? — нетерпеливо спросил Верзила.

— Никакого, — ответил Лаки, — разве что мы ложимся спать. — Он отбросил простыни и направился в ванную.

Верзила посмотрел ему вслед и пожал плечами.

* * *

Скотт Майндс сидел в постели, когда на следующее утро Лаки и Верзила вошли в его комнату. Он был бледен и выглядел усталым.

— Здравствуйте, — сказал он. — Карл Гардома рассказал мне, что случилось. Вы представить себе не можете, как мне неловко.

Лаки пожал плечами.

— Как вы себя чувствуете?

— Выжат досуха, если вы понимаете, что я хочу сказать. Я буду на приеме, который дает сегодня вечером старый Певерейл.