Лакки Старр и луны Юпитера
Шрифт:
– Лакки, мы топчемся на месте, да?
– Пока что удача не слишком назойлива, скажем так.
Лакки сидел над библиотечным микрофильмом, из названия которого – «Высшая роботехника» – Бигмен понял, что пообщаться сегодня не удастся.
– Лакки, это надолго?
– Боюсь, что так, Бигмен.
– Ты не будешь против, если я навещу Норрича?
– Давай. – Лакки сосредоточенно возился с проектором.
Бигмен закрыл за собою дверь, но какое-то время топтался на месте, обуреваемый сомнениями. Он думал о том, что все-таки следовало бы обсудить затею с Лакки.
– А я ничего не собираюсь делать! Только проверю кое-что! Зачем беспокоить Лакки?
За шахматным столиком, на котором стояли шашки, устремив невидящий взгляд в сторону Бигмена, сидел Норрич.
Услышав вопросительное «да?», Бигмен торопливо представился.
– О! Входите, присаживайтесь! Советник Старр тоже с вами?
– Нет, он занят. Что касается меня, то я сыт этим агравом по горло. Доктор Пэннер таскал нас по всем закоулкам, но вряд ли я что-нибудь понял.
– Вы не принадлежите к меньшинству на этом спутнике! – Норрич улыбнулся. – Однако если отбросить математику, то кое-что понять не так уж трудно.
– Да? И вы могли бы объяснить мне это? – Бигмен, устроившись в большом кресле, слегка наклонился и заглянул под скамью. Собака лежала там, положив голову между лапами и одним глазом поглядывая на гостя.
«Заставить Норрича говорить, – думал Бигмен. – Заставить говорить до тех пор, пока я не найду уязвимого места».
– Слушайте внимательно, – начал Норрич, подняв одну из кругляшек. – Гравитация – это вид энергии. Фигура, которую я держу в руке, находится под влиянием гравитационного поля, но ей не позволяют двигаться. В таких случаях принято говорить, что объект обладает потенциальной энергией. Если бы я выпустил эту фигуру, то потенциальная энергия перешла бы в энергию кинетическую. Под влиянием гравитации фигура падала бы все быстрей и быстрей. – Он выронил кругляшку, и та упала.
– Пока не шлепнулась бы, – добавил Бигмен.
Кругляшка, стукнувшись об пол, покатилась. Норрич наклонился за нею, однако найти не смог.
– Окажите любезность, Бигмен! Ума не приложу куда она закатилась.
Бигмен едва не крякнул с досады. Победа была так близка! Пришлось лезть под стол.
– Спасибо. Так вот… До недавнего времени единственное, что можно было сделать с потенциальной энергией – это превратить ее в кинетическую. Конечно, кинетическая энергия – вещь тоже небесполезная. Например, Ниагарский водопад можно использовать для получения электричества или еще чего-нибудь. Но в космосе результатом гравитации является движение, и только оно… Теперь представим себе систему спутников Юпитера. Мы на Девятом. До планеты – пятнадцать миллионов миль, и у нас чудовищные запасы потенциальной энергии. Слетаем-ка на Ио, от которой до Юпитера всего 285 тысяч миль, рукой подать. Фактически, наш полет будет падением, все более и более стремительным. И вот мы примемся гасить ускорение, как бы отталкиваясь от Юпитера с помощью гиператомного двигателя. Это потребует колоссального количества энергии. Кроме того, если мы, промахнувшись, не сядем на Ио, то разобьемся в лепешку. Допустим, что все обошлось, и мы благополучно сели на Юпитер-1. Но вот нам захотелось назад, соскучились. И мы с ужасом понимаем, что все пятнадцать миллионов миль нужно будет вырываться из гравитационного поля Юпитера, а у нашего корабля на такое не хватит силенок!
– Ну, а если это аграв?
– Тогда совсем другое дело! Имея в своем распоряжении аграв-преобразователи, мы можем превратить потенциальную энергию не только в кинетическую! В аграв-туннеле, например, гравитационные
– Конечно! – не задумываясь, ответил Бигмен. – Продолжайте, пожалуйста!
– Однако в космосе дела обстоят несколько иначе. Здесь нет второго гравитационного поля, куда можно было бы переместить энергию. Поэтому она переходит в гиператомное энергетическое поле. И наш корабль падает с Юпитера-9 на Ио с нужной нам скоростью. Двигатели включаются лишь в самом конце, а также для корректировки направления полета. При необходимости можно даже полностью нейтрализовать гравитацию Юпитера. Откуда мы возьмем энергию для того, чтобы вернуться? Из конденсаторов гиператомного поля! То есть, используем энергию гравитации самого Юпитера!
– Впечатляет, – одобрительно заметил Бигмен, беспокойно ерзая в кресле. – А что это у вас на столике? – спросил он без всякого перехода.
– Это шахматы. Вы играете?
– Довольно неважно, – сознался Бигмен. – Лакки меня научил, но играть с ним неинтересно – он всегда выигрывает. А как вы можете играть в шахматы? – Бигмен расценил свой вопрос как коварнейший.
– Вы хотите спросить, не мешает ли мне моя слепота?
Бигмен что-то промычал.
– Да не смущайтесь вы так! У меня нет этих комплексов… А что до шахмат – все очень просто. Доска намагничена, и фигуры сделаны из легкого магнитного сплава. Они прилипают, куда бы их ни поставили, и не падают, если случайно их задеть. Попробуйте сами! – Бигмен потянулся за одной из фигур. Ее будто погрузили в густой сироп, на четверть дюйма. – К тому же, это не обычные шахматные фигуры.
– Шашки, скорее, – буркнул Бигмен.
– Обратите внимание на их поверхность. Прикоснувшись, я без труда опознаю любую фигуру по характерному рельефу.
Бигмен тоскливо разглядывал фигуры, узнавая в острие – ферзя, в маленьком крестике – короля; две расходящиеся канавки были слоном, кружочек – ладьей, уши – конем, а острый бугорок – пешкой.
– Чем вы занимались до моего прихода? Играли сами с собой? – спросил Бигмен, чтобы просто спросить.
– Нет, решал задачу. Взгляните. Мат в три хода.
– Как же вы различаете цвета?
– Ничего проще! Белые фигуры с небольшим углублением вдоль края, а черные – без!
– А-а-а… Значит, вам приходится держать в памяти расположение всех фигур?
– Мне приходится лишь время от времени проводить рукой по доске. Как видите, клетки тоже помечены.
– Могу я взглянуть на позицию?
– Конечно! Может, хоть вам повезет. Бьюсь над ней уже полчаса.
Бигмен, стараясь действовать бесшумно, достал из кармана маленький фонарик и осторожно двинулся к стене. Норрич неподвижно сидел за столиком. Матт тоже не проявлял беспокойства. Добравшись до выключателя, Бигмен погасил свет и поднял свой фонарик.
Вдруг раздался непонятный глухой звук, а затем – голос Норрича, звучавший удивленно и с оттенком легкого неудовольствия.
– Почему вы погасили свет, Бигмен?
– Ага-а-а!!! – грянул торжествующий вопль, и луч фонарика осветил лицо Норрича. – Никакой ты не слепой! Ты – шпион!
9. Аграв-корабль
– Я не знаю, что вы там делаете, но – о, Космос! – ни в коем случае не совершайте глупостей, иначе Матт прыгнет на вас! – закричал Норрич.