Лакки Старр и луны Юпитера
Шрифт:
– Возможно, – раздраженно бросил Донахью. – Вообще-то, у нас этого добра хватает. Однако, как мне кажется, мы собрались не для того, чтобы рассуждать о кошках.
– Не такая уж дурная тема для начала, господин Директор. И я выбрал ее не случайно. Вы помните нашу любимицу, сэр?
– Ваше маленькое венерианское чудо? – Вопрос был задан с неожиданной теплотой. – Помню! Это такая… – Донахью в замешательстве остановился, поймав себя на неожиданном всплеске чувств.
– У этого маленького существа, – продолжил Лакки, – была удивительная
Донахью удивленно вскинул брови, но Пэннер насмешливо просипел:
– Я однажды уже слышал россказни об этом, господин Советник. И так хохотал, что чуть не упал со стула.
– Хохотать не следовало: вам сказали правду. И я намеревался, заручившись поддержкой господина Директора, побеседовать с людьми именно в присутствии В-лягушки! Я прочувствовал бы эмоции каждого!
– Но чего вы добились бы этим? – недоуменно спросил Донахью.
– Возможно и ничего. Но попробовать все же стоило…
– Стоило? – заинтересованно переспросил Пэннер. – Почему вы постоянно употребляете прошедшее время, Старр?
Лакки тяжело посмотрел на Пэннера, затем на Донахью.
– В-лягушка мертва.
– Убита сегодня утром! – горестно воскликнул Бигмен.
– Кто это сделал?
– Мы не знаем.
Донахью откинулся на спинку кресла.
– Значит, ваше расследование завершено? Ведь новую лягушку вы получите не через пару минут, насколько я понимаю?
– Мы не можем ждать, – ответил Лакки. – Сам факт убийства В-лягушки говорит о том, что дело куда серьезней, чем мы предполагали.
– То есть?
Донахью, Пэннер и даже Бигмен вопросительно смотрели на Лакки.
– Я ведь уже сказал: В-лягушки обладают телепатическими способностями. И вы, Директор Донахью, испытали это в полной мере. Вспомните свой визит на «Метеор»! Поначалу вы были настроены совсем не лирически, а когда на глаза попалась В-лягушка – что вы почувствовали?
– Пожалуй, я был просто очарован ею… – смущенно признался Донахью.
– А можете ли ответить на вопрос – почему?
– Нет, откровенно говоря. Весьма уродливое создание.
– И все-таки оно вам понравилось! Вы не в силах были противиться своему чувству! А смогли бы в тот момент причинить В-лягушке зло?
– Вряд ли.
– Я уверен, что нет! Как не смог бы никто, наделенный чувствами! И все же она убита.
– Ну и как вы теперь намерены объяснить этот парадокс? – обрадовался Пэннер.
– Очень просто. Убийца не наделен органами чувств, он – робот. Почему бы не предположить, что на Юпитере-9 есть робот, внешне не отличимый от человека?
– Гуманоид, вы хотите сказать? – вскипел Донахью. – Послушаем сказочки!
– Думаю, что вы не вполне представляете себе, насколько сирианцы преуспели в этой области. Не исключено, что в качестве модели они использовали кого-то из здешних, возможно самого порядочного человека, и, точно скопировав его, подменили. Такой гуманоидный робот был
– Бредни! – Донахью энергично тряхнул головой. – В-лягушку мог запросто убить и человек! Отчаянный и, вдобавок, напуганный чем-то – он преодолел влияние вашей лягушки! Исключаете такой вариант?
– А по какой причине ваш человек убил бы безвредную В-лягушку? Наверное, она представляла для него опасность? Убийца боялся, конечно, не удара маленькой лапки, а способности к обнаружению эмоций. Особенно, если это немедленно разоблачило бы его как шпиона.
– Каким образом, интересно узнать? – спросил Пэннер.
– А что, если у нашего убийцы вообще нет эмоций? Не доказывает ли это, что он робот? И еще одно… Почему убита только В-лягушка? С таким трудом проникнув в нашу квартиру и обнаружив одного – хлопающим ушами в душе, а другого – за тем же занятием в комнате – почему он не убил нас вместо лягушки? Или почему не убил заодно?
– Спешил, вероятно, – нашелся Донахью.
– Есть более правдоподобная причина. Знаете ли вы Три Закона Роботехники?
– Лишь в общих чертах. Процитировать не смогу.
– Тогда, если не возражаете, это сделаю я. Первый Закон гласит: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. Второй Закон: робот должен повиноваться всем приказам человека, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону. Третий Закон: робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в какой это не противоречит Первому и Второму Законам.
Пэннер кивнул.
– Замечательно, Советник Старр. И что мы доказали?
– Роботу можно приказать убить В-лягушку, потому что она не человек. Он пойдет на риск, так как самосохранение – это лишь Третий Закон. Но он ни за что не убьет Бигмена или меня, потому что Первый закон превосходит остальные. Человек-шпион убил бы нас и В-лягушку, робот-шпион убил бы только лягушку. Вот так.
Донахью погрузился в размышления. Казалось, морщины на его лице стали глубже.
– Что вы намереваетесь предпринять? – наконец разомкнул он уста. – Загнать всех под рентген?
– Нет, это без толку. Вряд ли гуманоидный робот изготовлен в единственном экземпляре, и шпионаж ведется только здесь. Мы должны обнаружить по возможности всех. Если же действовать открыто, то нейтрализовав одного – спугнем остальных, и проблема, рано или поздно, встанет перед нами опять.
– Так что же вы предлагаете, в конце концов!
– Не спешить. Если мы действительно имеем дело с роботом, то он сам выдаст себя, даже не заметив этого. Кстати, кое-кого я уже проверил. Вот вы, мистер Донахью, не робот. Я обнаружил в вас эмоции. Прошу меня простить, но ваш вчерашний гнев умышленно спровоцирован мною, чтобы проверить В-лягушку.