Ламбрант
Шрифт:
Девица в очках, которая стояла с краю, тут же лишилась чувств и рухнула на сухие сосновые иглы. Женщина, которую Саша тоже принял за новичка, ещё старалась сохранить сознание после увиденного, но через минуту присоединилась к подруге по несчастью. Один лишь Молохов не ощущал позывов к обмороку, хотя был ошарашен жутким явлением не меньше их.
—Ну, вот и всё,— повернулась к нему Венера, и тут парень почувствовал резкое головокружение.— Теперь Валерке больше не удастся ожить... Ой, что это ты?
«Богиня» схватила его за плечи, пробуя удержать на ногах, однако всё тело Александра налилось необъяснимой тяжестью и моментально ослабло. Перед глазами
глава 5
Лапы на окне.
Вторая половина дня у Павла прошла отвратительно. Не успел юноша вернуться домой с несостоявшихся занятий, как на него налетела разъярённая мать и начала верещать что-то насчёт безответственности и неблагодарности. Хотя ей грех было жаловаться на бессонную ночь, ведь сама-то она пропадала раньше куда чаще и на гораздо больший срок, чем её нерадивый сынок. Впрочем, её боевого настроя хватило минут на десять, в течение которых на голову подуставшего парня вылились жалобы на всё, что может терзать душу стареющей женщины. И вина в этих «преступлениях», как утверждала разгорячённая Эллина Евгеньевна, полностью лежала на нём одном. Потом она вспомнила, что вечером из Питера прилетают дети её благоверного и что у них запланирован семейный ужин. Самое ужасное, что на нем должен был присутствовать и Паша. Конечно, Володарёв мог показать и собственный горячий характер, последовать предписаниям «чёрного» учения и поступить так, как угодно ему, поскольку одним из принципов сатанизма было потворство своим желаниям. Но враждовать с матерью он хотел меньше всего.
Вечер выдался хуже некуда. Непривыкший к строгой одежде и галстуку, Паша был вынужден вдобавок терпеть общество Кирилла Константиновича. Мамин хахаль обнаглел сегодня окончательно: возомнил себя чуть ли не отцом и читал первокурснику мораль, пока не появились его взрослые детки. Повезло, что он при них заткнулся и сменил сердитость на улыбку, иначе бы Павел точно двинул ему в челюсть.
Симона и Валентин — выводок от первого продолжительного брака Охтина. Они были погодками, старшей считалась Сима, но в действительности мудростью и голосом обладал брат — светловолосый, худощавый да еще и с густой бородой. Оба казались вполне нормальными до тех пор, пока в беседу не вмешался Паша. Он не смог удержаться и задал первый провокационный вопрос: почему питерские гости такие дружелюбные?
Валентин запнулся на полуслове, видимо, не до конца вникнув в суть вопроса. Кирилл Константинович нахмурил густые брови и почесал подбородок. Мамаша, как всегда, свела всё на шутку и идиотски захихикала. А вот Симона, подумав пару секунд, предпочла ответить:
—Нам с детства привиты этикет и вежливость.
—Что вы под этим подразумеваете?— перешёл в наступление паренёк.— Значит ли это, что мы, в отличие от вас, данными качествами не владеем или владеем ими не в полном объёме?
—Я ещё не определила,— ухмыльнулась дочурка Охтина, вызвав у своего смущённого братца довольную гримасу.
—А каковы критерии определения?— не унимался Володарёв.— Будете руководствоваться собственным мнением или пойдёте на поводу у папочки?
—Павел,— осёк его мужчина, состроив строгое лицо.
—Я никогда не иду ни у кого на поводу,— гордо заявила Симочка, сделав вид,
—С этим ясно, но к чему преодолевать такие расстояния, тратить драгоценное время на общение с заведомо ненужными людьми, просиживать целый вечер в их неуютной компании и поглощать маринованные овощи с тёртым творогом, зная, что после этого случится понос?
Девчонка заткнулась и прекратила втыкать вилку в овощное блюдо, отчего улыбка Володарёва сделалась чуть шире.
—Мы не имеем к вам никаких предубеждений,— сменил её Валентин, прикрывшись гримасой доброты.— Если бы нам не нравилась затея отца породниться с вами, мы бы сюда не приехали, это уж наверняка.
—Как же, как же,— не сдавался студент,— разве можно поверить, что человек из-за принципов откажется от целого отцовского состояния, которое грозит уйти на сторону?..
—А причём здесь это?— не понял Кирилл Константинович, ещё сильнее наморщив взмокший лоб.
—Павлик хотел сказать, что он тоже рад знакомству,— проблеяла Элина Евгеньевна и продолжила глупо хихикать. Роль дурочки всегда спасала её положение в неловких ситуациях.
—Нет, радоваться тут нечему,— пояснил студент.— Я вот считаю, что жить ради наследства это подло.
—Даже если так,— повысила тон Симона,— ни за каким наследством я с братом не гонюсь и не потакаю папаше, чтобы он не лишил меня богатства. Слава богу, сама в силах себя обеспечить, ещё и Валюшке помогаю...
Последнее, вероятно, она не собиралась говорить, но уже сболтнула, вызвав у братишки негодование.
—Это как это ты мне помогаешь?— повернулся к ней парень, и его светлая борода задрожала, прям как у козла.— Это ты имеешь в виду оплату моего долга за квартиру?!
—Поговорим об этом позже,— прогудела зардевшаяся Симона.
—Что еще за долга?— напрягся Охтин.— Это за дом??? Ты что, не платил за наш питерский дом?!
—Папа, я не виноват, я просто счёл необязательным платить за то, что не выполняется... Например, за капитальный ремонт или дератизацию...
—И в итоге набежал долг с пени в размере моего месячного заработка,— возмутилась девушка, злобно стуча вилкой об тарелку и потроша подвернувшиеся под руку помидоры.
—Почему я узнаю об этом лишь сейчас?!— не утихал взбудораженный отец семейства, напрочь потеряв интерес к Павлу.— Когда это произошло? За сколько месяцев долг?..
—Тоже мне, нашли яблоко раздора,— отмахнулся Валя.— Они не имели права сдирать с нас такие дикие суммы, это незаконно...
—Слушай, ты, законник бестолковый...— окончательно разозлился Кирилл Константинович.
—Папа, не надо,— потребовала Сима.
—Это я-то бестолковый?!!— обиделся брат.— А сам-то ты с мозгами, да?! Жениться надумал в таком возрасте, это с мозгами, значит?! Брать бабу с таким увальнем в придачу! Сидеть в захолустье и прожигать наши сбережения на сомнительные проекты! Это по-твоему с мозгами???
—Тебе известно, что заставило меня уехать в провинцию. И я, между прочим, свои деньги вкладываю, а не твои,— огрызнулся оскорблённый отец.— И не тебе ими распоряжаться, щенок, заработай сначала сам, а потом и гавкать научишься!!!
—Это ты меня бабой назвал?— вмешалась в разговор Элина Евгеньевна.
—Немедленно перестаньте ругаться, мы в ресторане, на нас смотрят люди!— воззвала к совести Симона.
—Не ори на меня, я тебе не мальчик!— воскликнул Валентин.