Ларец Пандоры
Шрифт:
Джеймс сжал кулак и попытался зарядить белобрысому в скулу, но тот оказался прытким, ушёл от удара, заехал Сквайрсу под левый бок. Джеймсу пришлось отступить на несколько шагов назад, рукав пальто, в который вцепился белобрысый, с треском оторвался. Бродяга открыто бросился на Сквайрса. Они обменялись несколькими ударами, и тут в проулке объявился ирландец.
– Хватит!
– заорал он, размахивая в воздухе пистолетом.
Белобрысый расслабился, Джеймс воспользовался этим, ударил коленом противнику в пах, изо всех сил толкнул его на ирландца. Бандиты не ожидали атаки, неуклюже упали на землю. Сквайрс почувствовал, что сверток
– Стой!
– орал ирландец ему вслед. Джеймс не обращал внимания, продолжал бежать. Тогда ирландец выстрелил. Пуля ушла вверх, но грохот заставил Сквайрса согнуться. Оставалось буквально несколько шагов до выхода на параллельную улицу, когда вторая пуля настигла Джеймса. Она угодила в бедро правой ноги. Джеймс вскрикнул, вывалился из проулка, откатился в сторону. Спрятавшись за стеной дома, он кое-как поднялся на ноги, заковылял вниз по улице. Ему навстречу ехал автомобиль. Джеймс вышел на дорогу прямо под колеса машины.
– Помогите!
– крикнул Сквайрс, пытаясь зажать кровоточащую рану на ноге. Автомобиль затормозил, визг колодок слился с грохотом очередного выстрела. Джеймс не понял, куда угодила пуля в этот раз, но на землю он рухнул сразу. Джеймс решил, что он умирает. Потом кто-то подхватил его под мышки, а ирландец продолжил палить. Заревел мотор, выстрелы оборвались. Джеймс на мгновение открыл глаза, понял, что находится в салоне автомобиля и потерял сознание.
2
13 марта 1935 года. Великобритания, небольшой городок графства Норфолк.
Вчерашним вечером, когда Шепард вернулся с вокзала, он долго рассматривал шкатулку. Вглядываясь в черточки, тянувшиеся вдоль её стенок, Генри испытывал смутное ощущение d'ej`a vu, словно он когда-то видел шкатулку или слышал о ней. На границе сознания и бессознательного крутились невнятные образы и смутные воспоминания. Но пытаясь сконцентрироваться на них, Шепард терял их из виду и, как ему казалось, отдалялся от поиска ответа. Раздражение, которое испытывал Генри, стараясь вспомнить всё время ускользавшие от него подробности, не описать. Шепард поздно лёг спать, весь извелся, задремал только под утро. Удивительно, но когда солнечные лучи, проникшие в комнату, разбудили Генри, он точно знал, почему шкатулка показалась ему знакомой. Некогда он читал практически точное её описание в полицейских архивах городка. В каком деле фигурировала шкатулка, Шепард не помнил, но теперь он хотя бы знал, за что можно зацепиться. Когда Генри пришёл в участок, первым делом приказал констеблю принести дела из архива.
– За какой период?
– уточнил констебль.
Шепард не знал точного ответа на этот вопрос. Когда его перевели сюда, Генри старательно поработал над архивным материалом. Многие семьи жили здесь оседло, а Шепард верил в наследственность, считал, что преступления прошлого подскажут, за кем из горожан нужно пристально наблюдать в настоящем. Поэтому он изучил много дел. Вспомнить теперь, где он наткнулся на описание шкатулки затруднительно. Пришлось довериться своей интуиции
– Знаешь что, - вздохнул Шепард.
– Принеси-ка всё, что у нас есть за семидесятые, восьмидесятые годы прошлого века.
Скоро стол Шепарда оказался завален ворохом пыльных папок. Он работал с ними, когда пришёл Сквайрс, продолжил их разбирать после ухода Джеймса. Зачастую приходилось перечитывать
– Поступило заявление о стрельбе в городе, - сообщил полицейский.
Шепард бросил усталый взгляд в сторону своего подчиненного.
– Пострадавшие есть?
– спросил инспектор.
– Об этом нам не сообщили, - отрапортовал констебль.
– Отправьте туда кого-нибудь, я сейчас занят, - приказал Генри. Скорее всего, кто-то спутал шум барахлящего двигателя с выстрелами пистолета и проявил излишнюю бдительность.
Шепард просидел над бумагами до девяти, закрыл глаза, дал им возможность отдохнуть, после взглянул на себя в зеркало, висевшее на стене. Вид у него был неважный: веки опухли, белки покраснели, щеки и лоб выделялись неестественной бледностью. Шепард вздохнул, стал собираться. Заставив себя захватить несколько папок на дом, он вышел из кабинета, столкнулся с молодым констеблем.
– Что-нибудь разъяснилось со стрельбой?
– спросил Генри.
– Наверное, кто-то напутал, инспектор. Сержант Ричардс обещал подготовить отчет к завтрашнему утру.
– Передай, пусть не торопится. Дело - пустышка, - отмахнулся Шепард.
Домой Генри добрался быстро, поужинал, провёл традиционную семейную беседу с женой и детьми, около половины одиннадцатого решил почитать газету, но взгляд его упал на папки из архива. Всего-то десяток-другой краж. Пробежать быстро глазами и освободить вечер. Тяжело вздохнув, Генри попросил жену не беспокоить его, закрылся в спальне и стал изучать бумаги. Четвертая по счету папка оказалась увесистой, и речь в ней шла не о краже, как в большинстве остальных, с которыми успел поработать Шепард, а об убийстве.
Генри приступил к чтению. Речь шла о событиях шестидесятилетней давности. Был убит глава семейства Недведов, лорд Генрих. Расследовавший дело старший инспектор Уотсон подозревал жену убитого, леди Фелицию Недвед, допускал возможность сговора между ней и детьми лорда. Но никаких доказательств причастности членов семьи к убийству найти не удалось. Всю вину возложили на младшего сына лорда, Якоба. А потом Шепард наткнулся на перечень вещей, которые пропали из кабинета убитого. В частности, упоминалась шкатулка, из-за которой якобы и произошла ссора между лордом Генрихом и Якобом. Описание шкатулки приводилось со слов старшего сына, Бернарда. Прочитав его дважды, Генри понял, что попал в точку. Тогда Шепард вернулся к первой странице и начал внимательно перечитывать отчеты и записи свидетельских показаний. Он увлёкся, не сразу услышал, как жена стучится в дверь спальни.
– Генри, дети уже легли, я тоже хочу спать, - шёпотом произнесла Лиза Шепард.
– Прости, заработался, - инспектор впустил её, отложил бумаги, твёрдо решив дочитать их завтра. Шкатулка определенно притягивала неприятности.
Шепард надел пижаму, лёг в постель, положив правую руку на мягкий, тёплый бок своей жены, попытался отогнать мрачные мысли и уснуть.
– Кстати, - прошептала Лиза, - ты не читал вечернюю газету?
– Нет.
– Настоящий кошмар! Пассажира и проводника лондонского поезда зарезали.