Ларец Самозванца
Шрифт:
– Да, Марек задерживается! – мрачно согласился пан Роман, в свою очередь, вставая и всматриваясь в даль. – Странно... Если через час они не вернутся, поеду выручать!
– Так может, не стоит ждать целый час? – озаботился пан Анджей. – Дело такое, серьёзное!
– Не думаю, дружище! – как можно мягче сказал пан Роман. – Марек – опытный разведчик, он храбр и умел. Вряд ли стоит поднимать панику из-за того, что он задержался немного... Зарина!!!
Палатку, разбитую для панов, они со всей вельможной галантностью уступили Татьяне и её служанке. Женщинам, короче. Сейчас полог её был полуоткрыт, и видно было, как служанка ухаживает за длинными, прекрасными волосами госпожи, что-то при этом приговаривая ласково. От рёва пана Романа содрогнулись стены палатки. Зарина же осталась холодна и спокойна. Её руки медленно, ни на миг не останавливая своего движения, продолжились расчёсывать волосы Татьяны. Лишь когда та что-то её сказала, Зарина отложила гребень и медленно подошла к выходу.
– Что?
– Зарина, что ты запросила у Марека? Какой подарок? – пан Роман давно уже понял крутой характер служанки, и говорить с ней старался как можно мягче, вежливее. Чуть ли не как с себе равной!
– Ёжика! – пожав плечами, ответила та. Сочтя вопрос закрытым, она развернулась и направилась обратно, расчёсывать госпожу.
– Ёжика? – голос пана Романа больше походил на шипение разъярённой змеи. – А почему не Месяц с неба?
– А сейчас – Луна! – дерзко возразила Зарина. – Чего он пристал... Я ж не знала, что он глуп настолько, что всерьёз воспримет!
Вот теперь она и впрямь ушла окончательно. Злой донельзя, пан Роман в бессилии наблюдал за тем, как она разворачивалась, как медленно уходила... И понимал прекрасно, что остановить её сможет, только рассорившись с Татьяной. Это в его планы не входило. Впрочем, не входило в его планы, и ночевать на мозглой земле пятую ночь подряд! Однако – придётся. Татьяна, отправившись с ним, ввязавшись в непонятную авантюру, ещё не принадлежала ему телом. И каждую попытку пана Романа довершить начатое в Москве, воспринимала как личное оскорбление. Иногда Роману казалось, что он – просто прихоть уставшей от одиночества и зануды-мужа боярыни. Что она уже жалеет, что поехала с ним... Но брать силой, надеясь, что потом стерпится-слюбится – как советовал умудрённый в подобных делах пан Анджей, он всё же не собирался. Не по божески это! Неправильно!
Татьяна, словно чувствуя его колебания, вела себя дерзко, нередко просто дразнила. Вот и сейчас – что-то сказала служанке, и обе они рассмеялись.
– Бабы! – проворчал кто-то из ближних людей пана Анджея, не уточняя, кого конкретно имеет в виду. – Вечно они нами крутят, как хотят. А впрочем... хотел бы я посмотреть, КАК этот задира-Мариус ищет ежа в ночном лесу!
И тут в ночи грянули выстрелы. Сначала один, потом, дуплетом, ещё два, потом – тишина. Все, кто не спал, вскочили на ноги. Спящие проснулись.
– Марек! – бледнея, прошептал пан Роман.
– Яцек! – почти одновременно пробормотал пан Анджей. Он тут же развил бурную деятельность, благодаря которой спустя всего четверть часа отряд из десяти всадников, во главе с самим паном Анджеем, был готов выступить. Пан Роман, встревоженный и отчаянно пытающийся это укрыть от посторонних глаз, размещал по периметру лагеря остающихся воинов. Выходило так, что хлопцы, вполне возможно, попали в засаду. А это, в свою очередь, означало, что они наткнулись на врага.
– Только без излишней храбрости, пан Анджей, – в который раз наставлял его пан Роман. – Прошу тебя, не горячись! Марека и Яцека жалко, но даже их бедовые головы не стоят четырёх десятков других! Ты понял, пан Анджей?
Пан Медведковский, ухмыляясь себе в двойной подбородок, последний раз проверил взведённые курки пистолей, а затем вытащил из ножен огромный кончар... Уж сколько раз пан Роман советовал ему взять что полегче! Под весом тяжёлого клинка пан Анджей качнулся в седле и чуть не вывалился. Пузо, поди, уравновесило.
– Марш! – скомандовал он, и десяток дружно ринулся следом за огромным першероном пана Анджея. Все – суровые, решительные... Орлы! Как бы только им перья не ощипали...
– Рушницы держать наготове! – рявкнул пан Роман, заметив, что несколько его казаков расслабились и ушли с указанных им мест. – Враг не дремлет!
Ворча и поругиваясь вполголоса, казаки вернулись на свои места.
– Пан Роман... – тихий голос за спиной, погнавший по этой спине ледяные мураши с кулак размером.
– Да, госпожа моя! – как можно спокойнее, безумным усилием воли задавив волнение в самом зародыше, отозвался он.
– Неужели эти славные мальчики... Боже, неужели они погибнут?!
– Может, уже и погибли! – проскрежетал грубый голос рядом. Мессир Иоганн, весь в своём репертуаре, с обнажённой шпагой и пистолем стоял подле пана Романа. Тёмные глаза его светились поистине дьявольским огнём... Всезнайка чёртов!
– Мессир Иоганн, займитесь делом! – рявкнул раздражённый пан Роман. – Возможно, скоро у нас появятся раненные и убитые! Вы – готовы к этому?
– О, разумеется! – возмутился швед. – Мессир Роман, у меня всё давно готово. И даже если кому-то придётся отрезать руку или ногу...
Татьяна, кажется, при этих словах вознамерилась в обморок брякнуться.
– Мессир Иоганн! – сурово рявкнул Роман. – Идите, займитесь настоящим делом!
Обиженный лекарь круто развернулся на каблуках коричневых, по последней шведской моде, сапог. Ушёл, чётко впечатывая ноги в землю... Впечатление было испорчено, когда он, неловко поставив ногу, запутался в длинной молодой траве и чуть не клюнул носом. Устоял, но шпагу пришлось вытаскивать из земли, а пистолет не выстрелил только потому, что случилась осечка.
Покачав головой, пан Роман развернулся к Татьяне... Заговорить с ней он не успел.
– Едут! – заорали на дальнем конце лагеря, куда пан Роман выдвинул людей пана Анджея.
– Едут! – тут же подхватили гораздо ближе.
– Едут! – почему-то бледнея, повторил пан Роман. – Госпожа моя, прошу вас уйти в палатку. Всякое может случиться. Я бы не хотел, чтобы вам угрожала опасность... пусть даже самая малая!
Впрочем, уже вскоре всем стало ясно, что опасность, если и была – невеликая. Поток отборной ругани изливался из уст пана Анджея. Мешая польские, русские, украинские, литовские и даже немецкие слова, пан сумел добиться неповторимого эффекта. Что же до смысла... Выходило так, что пан за что-то яростно и безжалостно отчитывал мальчишек. При его спокойном, даже вялом характере лентяя и балбеса, такие взрывы гнева случались лишь в самых тяжёлых случаях. Что же натворили мальчишки?!