Ласковый деспот
Шрифт:
— Уверена, что нет, мистер Кондлифф. Кен очень любит свою работу. — Она помолчала в нерешительности. — Так вы для этого меня вызывали?
— Нет. Совсем по другому делу.
Клэр взглянула на него в немом изумлении и поразилась. Впервые за то время, что она знала Саймона, ей показалось, будто он растерялся и не знает, что делать.
— Пожалуй, скажу прямо… Я хотел спросить… не хотите ли вы прогуляться… то есть после ужина, конечно.
— Но сейчас уже поздно, — осторожно возразила девушка. Не то чтобы она не хотела, просто боялась, что не выдержит, если он тоже начнет откровенничать… а Саймон явно хотел поговорить с ней о чем-то важном.
Мужчина взглянул на часы:
— Половина одиннадцатого. Вы устали?
Клэр вдруг услышала, как отвечает против своей воли:
— Нисколько, мистер Кондлифф.
Ветерок уже улегся, в парке и в саду стояла тишина. Все замерло. Далеко внизу, под холмом, лежало в безмолвии озеро с островками, заросшими деревьями. Единственным звуком в тишине ночи был шум водопада, падающего с высоты в озеро. Воздух был напоен ночными ароматами, от которых кружилась голова.
Сначала они шли молча. Облака скрыли луну. Когда они подошли к узкой тропинке, ведущей через кустарник, и Саймон взял девушку за руку неосознанным, инстинктивным жестом, Клэр вздрогнула от его прикосновения.
Луна выплыла из-за облаков, залив сад серебристым сиянием. Ночная роса блестела и переливалась при лунном свете маленькими бриллиантами в траве и на ветках деревьев. Саймон отпустил Клэр, решив, что она не нуждается в поддержке. Однако остался стоять совсем близко.
— Мы пойдем через парк? — спросила девушка, лишь бы нарушить молчание, которое становилось невыносимым.
— Думаю, да — сейчас трава еще не слишком влажная.
И он заговорил о Линди. О том, что подумывает купить ей пони. Клэр чувствовала, Саймон словно пытается уйти от главного. Может, хочет, как Урсула, рассказать об их ссоре? Ждет от Клэр совета или утешения?
Наконец они подошли к беседке, обрамленной перистыми листьями японского кедра. Саймон пригласил девушку присесть.
— Замерзли?
— Нет, сегодня чудесная ночь. — Клэр напряглась оттого, что он стоит так близко. Ей вдруг захотелось отодвинуться, но это было бы бестактно с ее стороны, и девушка не стала этого делать.
— Клэр…
— Да?
— Клэр, милая, славная… То, что я хочу сказать, покажется вам неожиданным, но я привел вас сюда, чтобы просить вас… стать моей женой.
Не было и намека на неуверенность или сомнения — он снова, как обычно, стал холоден и недосягаем. Последние слова прозвучали резко, как выстрел, словно Саймон боялся потерять решимость. Клэр так и осталась сидеть с опущенной головой. После шока ее вдруг охватила тупая, безнадежная пустота. Саймон, прекрасный и сильный человек, существовал только в ее воображении. В действительности он был слабым. Он мог, не считаясь с чувствами другого человека и не заботясь о последствиях, опуститься до подлой мести любимой девушке. Значит, Урсула верно описала его характер. Это было невыносимо. Вся дрожа, всхлипывая, она отвернулась.
— Вы что… вы плачете?
Клэр молча покачала головой и только через некоторое время смогла выговорить:
— Нет, мистер Кондлифф, нет… я… просто… Зачем вы это сказали? — рыдала она. — О, зачем вы это сказали!
— Я… а что я такого сказал? — Он коснулся ее руки, стараясь утешить. — Я думал просто услышать «да» или «нет», но ваши упреки, ваше огорчение…
— О, как вы могли такое сказать? — снова разрыдалась она. — Зачем?
— Как зачем? — Саймон растерянно смотрел на девушку, не понимая причины трагедии. — Потому что я хочу, чтобы вы стали моей женой Для этого обычно и предлагают руку и сердце.
Отдернув руку, Клэр обернулась к нему:
— Неправда! Все из-за того, что вы поссорились с мисс Корвелл и хотите ей отомстить. Хотите заставить ее страдать и раскаиваться. Как вы могли пасть до такой низости? Я-то думала, вы другой. Даже не предполагала, что вы способны на такой бесчеловечный, отвратительный поступок. Вам, право, следует стыдиться своего поведения!
На луну вновь набежали облака, и их обступила тьма, скрыв выражение лица Саймона.
— Вы не могли бы внятно объяснить, что происходит? — Угроза в его тихом вопросе ускользнула от Клэр, которая пребывала вне себя от отвращения.
— Сами прекрасно знаете, что происходит. Вы невероятно, невыносимо, омерзительно вероломны, я даже не понимаю, как вы можете поступать так безрассудно! Как не стыдно делать такое предложение… только из вредности, чтобы досадить кому-то! — Клэр по-прежнему не видела его лица. Однако молчание становилось пугающим, и она на всякий случай спросила: — Почему… почему вы молчите?
— Просто жду, пока вы закончите, — ледяным тоном отозвался Саймон. — Полагаю, я дождусь все же вразумительного ответа, когда вы наконец придете в себя.
Девушка недоуменно посмотрела на него:
— Чт-то?.. Какого ответа?
— Если это вас, конечно, не затруднит. Думаю, я имею на это право?
— Но… как… вы ведь и сами знаете…
— Может быть, расскажите мне все сначала. С чего вы взяли, будто я поссорился с мисс Корвелл?
— Вы с ней поссорились, да, я все знаю!
— Отвечайте на вопрос! — прикрикнул Саймон. Глаза его вспыхнули гневом, и девушка инстинктивно сжалась от его повелительного тона.
Клэр начали терзать сомнения, но только она решилась рассказать, вдруг вспомнила, что обещала Урсуле молчать. Девушка с ужасом поняла, что и так проговорилась.
— Я… просто так решила сама, и все, — заикаясь, пробормотала она, лихорадочно соображая, какое правдоподобное объяснение придумать.
Повисло недосказанное молчание. Наконец он спросил:
— Что, сами так решили?
— Я подумала, поэтому вы и пригласили меня… — лепетала Клэр и закончила уже едва слышно: — А зачем еще вам понадобилось приглашать меня на прогулку?
В ответ снова молчание. Луна выплыла из-за облаков, и Клэр увидела его лицо, потемневшее от ярости.
— Господи боже! — проговорил он наконец сквозь зубы. — Да какого же вы обо мне мнения!