Ласковый голос смерти
Шрифт:
— Если вас заставляют работать сверхурочно, значит действительно случилось нечто из ряда вон выходящее. Я точно знаю, что на оплату сверхурочных у них нет денег. Что произошло? Это связано с расследованием? Нашли кого-то еще?
— Сэм, — включилась Айрин, — хватит ее мучить. Аннабель, скажи ему, пусть не лезет в чужие дела.
— Он журналист, — ответила я. — Мои дела — и его дела. Увы.
— Я вас отвезу, — сказал Сэм. — А когда закончите, позвоните. Я все равно еду в город.
— Неизвестно, когда я закончу, — заупрямилась я, не желая, чтобы он сидел и ждал. —
Но он быстро доел завтрак и, когда я взяла сумку и пальто, уже стоял внизу, полностью одетый, с гладко зачесанными мокрыми после душа темными волосами. Вид у него был столь целеустремленный, что я сдалась и пошла следом за ним к машине.
К моему удивлению, в офисе оказалось вовсе не пусто, как вечером в пятницу. Три стола были заняты, а в стеклянной кабинке в углу сидел Пол Москроп. Все разговаривали по телефонам, а еще один телефон звонил на столе. Я подумала было ответить, но решила, что не стоит. Усевшись на свое место, я включила компьютер. Новый сюрприз — от главного детектива-инспектора пришли детализации опознанных мной номеров.
Когда я открывала прикрепленные файлы, Пол вышел из своего кабинета.
— А, Аннабель! — воскликнул он. — Рад вам. Видели результаты?
— Как раз смотрю, сэр, — ответила я.
— Можете не называть меня «сэр», — сказал он. — Просто Пол.
— Хорошо. Спасибо.
— Мы проверили владельцев номеров, но все они — незарегистрированные, на предоплатном тарифе. Что, впрочем, неудивительно. Но детализации весьма интересны.
Я ждала, что он скажет что-то еще, — неужели он сам проанализировал данные еще до моего прихода? Но он лишь криво усмехнулся.
— Взгляните, а потом приходите и расскажите, что думаете по этому поводу, — сказал он.
Просмотрев все прикрепленные файлы один за другим, я поняла, что он прав: результаты оказались весьма интересными. Каждый набор телефонных детализаций являлся зеркальным отражением тех, что мы получили с телефонов жертв. Иными словами, преступник использовал только одну сим-карту для каждой жертвы и ни по каким другим номерам не звонил. После каждой новой смерти он, судя по всему, выбрасывал сим-карту и менял ее на другую. Телефонные номера шли не подряд, из чего следовало, что он покупал их в разное время, а не сразу. А в силу малого количества исходящих звонков ему вряд ли приходилось пополнять счет до того, как он избавлялся от карты, — он просто пользовался «бесплатным» кредитом, прилагавшимся к сим-карте, и этого ему более чем хватало.
Судя по данным сотовой сети, все звонки совершались из различных мест в центре Брайарстоуна, а не из жилых районов. Телефоном он пользовался, только находясь в городе, если, конечно, сам не жил в центре.
Он действовал весьма методично — и умно. Но потом я заметила еще кое-что, и у меня перехватило дыхание. Неужели он умудрился упустить нечто столь очевидное?
Я встала, чувствуя, как дрожат ноги, и пошла в кабинет Пола, который оставил дверь открытой. На этот раз кривая усмешка на его лице сменилась лучезарной улыбкой.
— Ну как, поняли?
— Не могу поверить, что он оказался
— Если честно, небрежность тут вовсе ни при чем, — ответил он. — В наши дни никто не покупает дешевые телефоны. В ходу смартфоны, айфоны, блэкбери. Они слишком дороги, и их просто так не выбросишь. Многие считают, что, если выкинуть сим-карту, никто тебя не найдет, но мы, естественно, не настолько глупы.
— Вы запросили данные по другим его номерам? По другим сим-картам, которые он использовал в своем телефоне?
— С утра первым делом. Пока ждем результатов, но тем временем мы получили сведения от оператора о единственном его аппарате.
— И?.. — Я затаила дыхание.
— Телефон принадлежит некоему мистеру Колину Фридленду, проживающему в Брайарстоуне.
— Он зарегистрировал свой телефон?
— У него контракт с оператором уже пять лет. Такой вот вполне добропорядочный гражданин мистер Фридленд. Он мне уже нравится.
Если он зарегистрировал телефон, то он или дурак, или полностью невиновен, или искренне считает, что ему нечего скрывать. А может, тогда он еще не предполагал, чем станет заниматься, — может, это началось недавно. Интересно, понимал ли он, что контракт с оператором обесценивает все его усилия по смене сим-карт?
Главный детектив-инспектор потер руки:
— Думаю, мы заслужили чашечку чая. Сейчас сделаю. Вам какой?
Конечно, ничего у него не вышло — не оказалось молока. Он повел меня в кафетерий, где обычно толпился народ, но в воскресенье там было лишь несколько патрульных, перекусывавших сэндвичами перед выездом в центр города. Мы взяли кофе из автомата и сели. Наступила неловкая тишина.
— Я все время думаю об Эйлин Форбс, — наконец сказал он.
— Эйлин? Почему?
— Ведь тогда прошло всего несколько часов. Если бы мы отнеслись к этому серьезнее, чуть раньше отследили звонок… Возможно, сумели бы ее спасти.
— Сомневаюсь. — Я покачала головой. — Думаю, она уже давно прошла ту точку, когда еще можно было чем-то помочь. И он явно каким-то образом влиял на ее поведение, едва они познакомились. Вряд ли вы смогли бы что-то изменить.
— Но вас же мы спасли, — заметил он.
Я не ответила, лишь подумала, не занимают ли те же самые мысли Сэма?
— Как дела дома? — помолчав, спросил Пол.
— Все нормально.
Я не желала вдаваться в долгие объяснения, как стала жить вместе с репортером, с которым познакомилась всего несколько недель назад. А также с его родителями. И своей кошкой.
Я видела, как он изо всех сил пытается придумать, о чем бы еще меня спросить, отбрасывая вопросы один за другим, — про бойфренда? Нет, слишком личное… Про семейные дела? А вдруг расплачется… Про детей, домашних животных? То же самое…
— Похоже, дождь собирается, — сказала я.
— Да, — с явным облегчением ответил он. — Не хотелось бы тут застрять.
У него зазвонил телефон, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.
— Его взяли, — сказал Пол, закончив разговор. — Везут сюда.