Ласковый голос смерти
Шрифт:
Сыграли песню Джима Ривза, а потом встал Сэм и прочел найденные в Интернете стихи. Он читал ясным и четким голосом, хотя щеки его покраснели, а взгляд был устремлен на часы над двухстворчатыми дверями, через которые мы вошли.
Я попыталась представить мать в лучшем из миров, как говорилось в строках стихотворения, но почему-то думала лишь об одном: вряд ли бы ей понравились снующие там толпы.
— Спасибо, — шепнула я Сэму, когда он снова сел.
В ответ он молча сжал мою руку. Когда все закончится, мы собирались вернуться в дом
Священник завершил церемонию, и все поднялись на ноги. Открылись двери, и мы вышли под моросящий дождь. Мы взглянули на три стоявших снаружи венка, тут уже нечего было больше делать. Я поблагодарила Лена, позабыв о прежней неловкости, и пожала ему руку, после чего он поднял воротник и, сгорбившись, зашагал к автостоянке.
— Аннабель? Я сейчас ухожу.
Это была Кейт. Мне пришлось сосредоточиться, чтобы вспомнить, кто она такая, хотя я последние три года каждый день сидела напротив нее на работе.
— Ладно. Спасибо, что пришла. Весьма любезно с твоей стороны.
— Все в порядке, я действительно рада, что ты меня пригласила.
— Я никого не приглашала, — машинально ответила я. — Этим занимался Сэм.
— Понятно. Ну что ж… — Щеки ее покраснели.
— Извини. Я неудачно выразилась. Просто удивилась, что ты здесь.
— Чему тут удивляться? — нахмурилась она. — Мы, знаешь ли, все за тебя беспокоились. Нет, я, конечно, понимаю — у тебя всегда такой вид, будто тебе неприятно с нами. Тебе стоило бы быть несколько общительнее.
На этот раз поразилась я:
— Что, правда?
— Конечно.
Она улыбнулась, и мне вдруг показалось, что она говорит совершенно искренне. В конце концов, мы остались одни и ей незачем было пытаться произвести на кого-то впечатление, перед кем-то играть.
— Так кто этот Сэм? — спросила она. — Новый бойфренд?
Слова ее настолько меня ошеломили, что я на мгновение лишилась дара речи: как можно такое подумать?.. Но она не дала мне опомниться:
— А он симпатичный. Где вы познакомились?
Она смотрела куда-то мне через плечо. Обернувшись, я увидела Сэма, который говорил с какой-то женщиной из клуба. Он наклонился, чтобы та лучше его слышала, и волосы упали ему на глаза.
— Он никакой мне не бойфренд, — отчеканила я.
— О, — сказала она. — Но он все равно симпатичный.
— Он… Мне нравится.
— Но не?..
Я покачала головой. Не моего типа, подумала я, не зная толком, какие мужчины относятся к моему типу и почему к нему не относится Сэм.
— Знаешь, нам не хватает тебя на работе, — сказала она. — Все тебя ждут.
— Скоро вернусь. Может, в понедельник.
— Не торопись, — ответила она. — Но мы все тебя ждем.
Кейт
— Знаешь, у Фрости целая куча детализаций телефонных переговоров. Он думает, будто ты знаешь, что с ними делать, но…
— Детализаций? Для дела?
— Угу. Я, конечно, могла бы глянуть, но ведь это твоя работа? Не хочется лезть не в свое дело.
— Он ничего не говорил.
— Видимо, не хотел настаивать, чтобы ты вернулась побыстрее, но, будь я на твоем месте, я бы так и сделала. Ничего, что я тебе сказала?
— Нет, конечно. И ты права — мне хочется побыстрее вернуться. Спасибо, Кейт.
Она направилась в сторону парковки. Я смотрела ей вслед, чувствуя странное волнение. До этого мне вовсе не хотелось на работу, где было так одиноко, но после разговора с Кейт у меня чуть поднялось настроение. Ее никто не заставлял ехать на похороны, но она сделала над собой усилие и пришла, причем не просто так, но еще и для того, чтобы со мной поговорить. Возможно, теперь все станет лучше. И у меня появилась настоящая цель, задача, которую нужно выполнить.
Айрин приготовила на обед аппетитное жаркое, но кусок с трудом лез мне в горло. Я успела забыть, что такое голод. Атмосфера за столом царила подавленная, вероятно из-за меня. С момента моего появления в доме на Китс-роуд каждый прием пищи сопровождался веселыми разговорами и смехом. Брайан любил пошутить и всегда рассказывал длинные истории о своих друзьях, коллегах по работе, Айрин или Сэме — по веселым искоркам в его глазах я догадывалась, что они полностью вымышленные, — которые завершались какой-нибудь банальной концовкой.
— Не обращай внимания, — приободрила меня Айрин, когда это случилось в первый раз.
Та история заняла у Брайана целых двадцать три минуты — отчасти потому, что он временами отвлекался и терял нить повествования, начиная вдруг рассказывать про чью-то собаку, которая съела сэндвич с креветками со спрятанной внутри таблеткой успокоительного, и ей пришлось промывать желудок (кажется, в содержимом желудка обнаружилось таинственное кольцо с бриллиантом, которое никто не признал, и римская монета). Потом он возвращался к исходному сюжету про своего приятеля, который принял слишком большую дозу валиума и в итоге проспал пять дней. Все это, естественно, была неправда. Я сосредоточенно выслушала все с начала до конца, главным образом потому, что от меня не требовалось что-либо говорить.
Айрин и Сэм, похоже, просто беседовали друг с другом, — естественно, все это они уже знали наизусть. Иногда, если Брайан придумывал что-то новое, они слушали его с улыбкой, ожидая очередной шутки.
Когда мы сидели за жарким, Брайан начал рассказывать о похоронах своего коллеги, увлекавшегося чревовещанием. Айрин укоризненно взглянула на него, и история оборвалась на середине. Дальше все сидели молча.
— Я выйду ненадолго, — сказала я, когда мы поели.
Все удивленно посмотрели на меня.