Ласковый голос смерти

Хейнс Элизабет

Меня особо не мучит совесть по поводу моих намерений увести Одри у Вона, хотя, если задуматься, порой отвлекают мысли о ее теле и о том, что с ним может стать. Но сейчас они полностью заняты другим — теперь Одри одна, и, скорее всего, ей нужен тот, кто мог бы ее утешить или хотя бы развлечь.

Если вспомнить, раньше, еще до Жюстин, мне хотелось иметь подружку. Неужели и теперь то же самое? Неужели я устал от танцев со смертью и хочу вернуться к непредсказуемости и отчаянию, которые несет с собой жизнь? Да, отчасти мне хочется ее трахнуть. Отчасти. Но есть и кое-что еще.

Имея дело с подавленными, безвольными и неуравновешенными людьми, я быстро понял, что

нет никакого смысла использовать мои методики с теми, кто еще не осознал свой путь и не сделал по нему несколько шагов. Это просто не могло сработать, и, какие бы изменения в процедуру я ни вносил, они ничего не значили. Именно тогда я научился выбирать подходящих людей. Но теперь я понимаю — интерес пропадает не потому, что, увидев одно разлагающееся тело, можно считать, видел все, а, скорее, потому, что мой выбор крайне ограничен. Появись у меня возможность выбирать случайным образом, было бы куда веселее.

Так что, возможно, суть не в том, чтобы помогать тем, кто уже выбрал свой путь, а в том, чтобы аккуратно подталкивать к нему других.

Покончив с домашними делами, я впервые за много месяцев захожу в «Фейсбук». Мне доводилось заводить аккаунты под разными именами и по разным поводам, но сейчас я иду прямиком в свой личный профиль. Я не пытался искать или добавлять друзей, за исключением настоявшего на этом Вона, который остается единственным моим контактом. Его страница гордо сообщает, что он «находится в отношениях» с Одри Мэдисон. Я щелкаю мышкой по профилю Одри, где столь же гордо статус ее отношений утверждает, что «все сложно».

К моему удивлению и радости, профиль Одри доступен; в разделе информации я обнаруживаю адрес ее электронной почты и целый список фильмов, которые ей нравятся (в основном ужастики и триллеры), узнаю, что ее музыкальные вкусы лучше всего описываются как эклектичные (Саймон и Гарфанкел, «Металлика», «Битлз») и что она училась в школе в Нортхэмптоне, а затем в университете в Лестере. В списке текущих интересов — кулинария и занятия в спортзале. Увы, она решила не заполнять ту часть профиля, где говорится о работе. Я перехожу к списку друзей (всего триста семнадцать) и просматриваю перечень имен.

У десяти друзей указана в качестве места работы компания «Арнольд и партнеры», Брайарстоун. Я щелкаю по ссылке на страницу компании; это бухгалтерская фирма в центре города. Вернувшись к списку друзей Одри, я сохраняю в памяти имена сотрудников «Арнольда», после чего иду на стену Одри и вижу там сообщение за прошлую пятницу:

Шерил Данн: Надеюсь, ты хорошо провела выходные, дорогая. Увидимся в понедельник в офисе.

Поиск компании «Арнольд и партнеры» приводит меня на их домашнюю страницу, которая услужливо содержит карту «Как нас найти» и часы работы.

Вернувшись на стену Одри, я читаю разнообразные обновления статуса, лайки и комментарии. Вчера Одри писала:

Не могу дождаться дня рождения Адель вечером в пятницу. Давно не виделись, а мне сейчас нужно хорошенько отвлечься.

Ниже виднеются комментарии некоторых ее друзей:

Лара Смит: Будет здорово тебя увидеть. Во сколько собираемся в «Лучано»?

Клэр Маклеод: Лара — столик заказан на 8.

Лара Смит: Спасибо, до встречи!

Шерил Данн: Пока-пока.

Адель Бэбикейкс Стрэйчен: Очень рада. Приходи.

Вернувшись к интернет-поиску, я выясняю, что в Брайарстоуне есть заведение под названием «Лучано» — итальянский ресторан в самом центре города, на Маркет-сквер, где находятся также три бара и один из самых больших ночных клубов.

После

этого я наконец позволяю себе вернуться к фотографиям Одри — всего двенадцать альбомов, три из которых услужливо помечены как фото с летних отпусков за последние несколько лет.

Я начинаю с самого старого — «Кос, август 2009». Но прежде встаю, снимаю брюки, аккуратно складываю их на вешалке и убираю в шкаф. А потом весь вечер дрочу на множество сладостных фото Одри в бикини. Она больше не принадлежит Вону. Для нее все стало «сложно», но для меня — чудесным образом упростилось.

Она моя.

«Брайарстоун кроникл»

Октябрь

Найдено тело бывшего председателя совета

Прибывшая вечером в субботу в дом на Ньютон-лейн полиция обнаружила разложившиеся останки еще одного человека, пожилого мужчины, предположительно бывшего председателя городского совета округа Брайарстоун, 92-летнего Джорджа Армстронга. По словам представителя полиции, соседи сообщили об исходившем из дома сильном запахе.

Мистер Армстронг являлся членом совета с 1975 по 1988 год, после чего ушел в отставку. Он избирался председателем совета в 1980 и 1985 годах и, как считается, сыграл главную роль в обеспечении будущего сотен рабочих Ленгриджской бумажной фабрики, которым угрожало сокращение в 1980 году.

Сосед, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что мистера Армстронга долгое время никто не видел: «Обычно он выходил на прогулку и всегда здоровался. Я не видел его уже несколько месяцев и думал, что он в больнице или в доме престарелых».

По словам Марджори Бейкер, проживающей на Ньютон-лейн, она думала, что мистер Армстронг уехал к родственникам в Австралию. «Ужасно, что в наше время никто не замечает, что тебя больше нет, — сказала миссис Бейкер. — Людям следует лучше заботиться друг о друге».

Джордж

После смерти Вилетт я понял, что больше никогда не будет так, как раньше. Я звал ее Ви. Пятьдесят девять лет она была моим солнцем, моим лучом света, моей радостью. Ради нее я жил, так же как она жила ради меня.

Мы познакомились, когда мне было двадцать два, — как оказалось, совершенно случайно. Я отправился в увольнение на берег, всего на два дня, а потом возвращался назад в море. Был февраль, и озеро покрылось льдом. Я шел домой наперерез через парк — кажется, ходил в магазин за сигаретами или какими-то покупками для мамы. Возле озера я увидел группу девушек, которые дурачились и смеялись, толкая друг друга. Что-то взлетело в воздух, и его подхватил ветер, унося в сторону озера, — что-то ярко-голубое, словно крыло экзотической птицы.

А потом девушки, смеясь, убежали прочь, и на берегу осталась она одна.

Голубой предмет — как впоследствии выяснилось, шелковый шарф, который подарили ее матери-француженке в Париже еще до войны, шарф, на который юной Ви запрещалось даже смотреть, не говоря уже о том, чтобы выносить его из дому и тем более надевать, — одиноко лежал в лужице ярдах в десяти от берега.

Прежде чем я успел прийти девушке на помощь, она поставила на лед сперва одну ногу, а потом другую и решительно, но осторожно направилась к середине озера. В свои восемнадцать она была легкой как перышко, но все равно лед, таявший с каждым днем под слабыми лучами февральского солнца, оказался тоньше, чем в прошлые выходные, когда она каталась на коньках.