Ласточки
Шрифт:
Она плакала и плакала по тому, что потеряла навеки.
Как ужасно она одинока. Нелюбима. Никем не замечена…
Словно что-то умерло вместе с ребенком, которого она вчера родила. Бабушка ушла одновременно с правнуком. Встретит ли она ребенка там, на Небесах, когда присоединится к сыновьям в далекой-далекой стране? Посмотрят ли все они оттуда на Мадди с отвращением?
Она могла бы истечь кровью, если бы не забота Глории. Следовало бы поблагодарить ее, но тогда прошлое вернется.
Ей вдруг захотелось
Ну, что ж… Пора привести себя в порядок, сунуть в лифчик прокладки, чтобы никто ничего не заметил. Сил хватило только на то, чтобы спуститься вниз и попытаться сделать вид, будто она тоже на что-то годна.
Прошел целый день, а Глории она не увидела. Нужно как-то договориться, чтобы их истории совпадали, тем более, что Плам, похоже, вышла на тропу войны.
Следующие несколько дней пришлось принимать визитеров, звонить гостям, искать траурное платье, доставлять цветы в церковь и стараться не упасть от слабости.
Похороны состоялись в пятницу, со всеми подобающими Белфилдам церемониями: погребальные дроги, мужчины во фраках и цилиндрах, возглавляющие процессию. Задернутые занавески и спущенные флаги. Церковный колокол прозвонил столько раз, сколько лет было усопшей, как велел обычай. Слетелись обычные стайки престарелых тетушек и компаньонок с палками и слуховыми рожками.
Прием проходил в доме. Мадди помогала Грейс готовить канапе, но остальные обязанности легли на специальную фирму по организации приемов. Плам была слишком занята, чтобы разговаривать, Джеральд был деловит, сух и холоден с ней, но приветлив и разговорчив с приятелями по охоте. На первый взгляд все было прекрасно, но Плам и Джерри словом друг с другом не обмолвились.
Мадди выполняла роль мостика между ними. Это она принимала соболезнования. Времени пойти к Глории у нее не было, и очень обидно, что подруга не позаботилась явиться и узнать, что с ней происходит.
Но, возможно, это даже хорошо. Лучше Глории держаться в стороне. Чем дольше они не будут общаться, тем легче сделать вид, будто никаких родов не было и девушек ничего не связывает.
То обстоятельство, что Мадди выглядела бледнее смерти, то и дело спотыкалась и сутулилась, можно вполне счесть скорбью по бабушке.
Сама Мадди думала, что лучше всего будет вернуться в Лидс, в колледж. Так она скорее забудет о кошмаре… Где-то нашел последний приют ее маленький сын, хотя должен был лежать вместе с прабабушкой. Но теперь этого никогда не произойдет.
Нужно поддерживать репутацию Белфилдов, и сейчас не время привлекать внимание к ее постыдной тайне.
Глория, как и ожидалось, пришла на похороны вместе с Ганнами. Церковь была набита народом. Викарий монотонно перечислял добродетели старой ма Белфилд, но Глория помнила ее вздорной старой коровой. Правда, при первой встрече миссис Белфилд по ошибке приняла ее за Мадди.
Они сидели достаточно далеко, и она не смогла поговорить с Мадди, пока не пришло время выразить соболезнования.
– Как ты? – прошептала Глория.
– В порядке, – покраснела Мадди, не глядя в глаза подруге. На ней было синее пальто с меховым воротником и дурацкая шляпка-таблетка с черной вуалью, скрывавшей распухшие глаза.
– Нам надо поговорить…
– Знаю, – кивнула Мадди. – Но не сейчас. Не здесь.
– Приходи в хостел, там все и выясним.
– Что тут выяснять? Ты сделала все возможное, и я тебе очень благодарна. Но все кончено, – ответила Мадди и отвернулась, чтобы приветствовать следующего соболезнующего из очереди, словно Глория была совсем ей чужой.
– Но я думала, ты захочешь знать, что я сделала с…
– Тише! Не здесь! Услышат… мне нужно идти.
И Мадди быстро исчезла.
Глория недоуменно покачала головой. Можно подумать, Мадди все это безразлично. Похоже, она притворяется, будто ничего не случилось.
А ведь Глория страшно рисковала, соображая, что делать, уничтожив улики, похоронив тело ребенка и даже помолившись над ним. Она даже окрестила младенца Дитером, как это делали в фильмах, когда умирал новорожденный.
Ей хотелось рассказать Мадди о кошмарах, которые мучали ее с той ночи, когда широко открытые глаза младенца смотрели на нее, умоляя позволить вдохнуть немного воздуха. Что, если он не был мертв? Почему она должна нести это бремя в одиночку? В то время как Мадди, чертова леди Баунтифул, с задранным носом и надменным взглядом здоровается с пришедшими на похороны, игнорируя подругу, словно какое-то ничтожество?
Так друзья не поступают! Они должны быть вместе в горе и в радости! Ничего, когда церемония закончится, она все выскажет этой задаваке! Та у нее в долгу за то, что Глория помогла ей скрыть роды! То, что они сделали вместе, нельзя так просто игнорировать!
Глория чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Словно сбылись ее худшие страхи, и ее снова отвергли. Ведь когда-то она так боялась, что ее посчитают глупой, вульгарной и незначительной.
Разве кто поймет, как трудно было вытащить себя из сточной канавы, отгородиться от матери и от ее приятелей по Пил-стрит! Она нашла хорошую работу, но мечтала о большем. Опять несправедливость! И это после того, сколько она сделала для Мадди! Когда-нибудь она поставит их всех на место! Больше никто не унизит ее, особенно после того, что она сейчас сделала и какую тайну хранила.