Латунный город
Шрифт:
– Но дэвы не послушались?
– Даже не подумали. Тогда мы и были прокляты. – Он нахмурился. – Или «благословлены», как сказали бы сейчас джинны.
– Но как?
– Среди людей был избран человек, который должен был покарать нас. – На его лице промелькнула тень страха. – Сулейман, – шепнул он. – Да будет он милостив к нам.
– Сулейман? – недоверчиво переспросила Нари. – Ты о пророке Сулеймане? [19]
Дара кивнул, и она ахнула. Может, единственной школой, которую она прошла, была школа улиц, но даже она знала,
19
Исламский пророк, отождествляется с библейским царем Соломоном.
– Но он же умер тысячи лет назад!
– Три тысячи, – уточнил Дара. – Плюс-минус несколько веков.
Нари посетила жуткая мысль.
– Но тебе… тебе же не три тысячи…
– Нет, – коротко ответил он. – Это было не при мне.
Нари выдохнула.
– Ясно.
Хотя она с трудом могла даже представить такой долгий срок, как три тысячи лет.
– Но Сулейман был человеком. Что он мог против дэвов?
Дара посмурнел.
– Как оказалось, все, что взбредет ему в голову. Сулейман получил кольцо… некоторые говорят, что он получил его от самого Создателя. Кольцо позволяло ему повелевать нами. И он не преминул использовать его против нас, когда… то есть якобы случилась некая война между людьми, которую, возможно, развязали не без участия дэвов…
Нари жестом его прервала.
– Да, я поняла, ужасно несправедливое наказание. Но что он вам сделал?
Дара притянул столбик дыма ближе.
– Сказав слово, Сулейман отнял у нас силы и повелел всем дэвам предстать перед ним для вынесения суда.
Дым расползся между ними. Один краешек сгустился и стал напоминать туманный трон, а остальной дым рассеялся в сотни огненных фигурок не больше ее пальца. Они поплыли над ковром, склоняя у трона свои дымчатые головешки.
– Большинство подчинились. Лишившись своей силы, они стали никем. Они отправились в королевство Сулеймана и служили ему сто лет.
Трон испарился, и огненные создания перевоплотились в рабочих, которые обжигали кирпич и таскали камни в несколько раз больше их самих. В воздухе начал расти высокий храм.
– Те, кто покаялся, были прощены. Но с одной оговоркой.
Нари завороженно наблюдала за строительством храма.
– С какой?
Храм пропал, и дэвы снова стали кланяться далекому трону.
– Сулейман не доверял нам, – отвечал Дара. – Он сказал, что это наша оборотническая природа сделала нас вероломными интриганами. Так что мы были прощены, но изменились раз и навсегда.
Вдруг огонь на дымчатой коже бьющих поклоны дэвов погас. Они уменьшились в размерах, кое-кто сгорбился от старости.
– Он запер нас в получеловеческие тела, – объяснил Дара. – Тела с ограниченными возможностями, которые изнашивались за несколько столетий. Чтобы те дэвы, кто сам истязал человечество, могли умереть, а им на смену пришли потомки – потомки, которые, как надеялся Сулейман, будут не так жестоки.
– Какой кошмар, – встряла Нари. – Жить каких-то несколько жалких веков, да еще и с волшебными способностями… Упаси Бог от такой страшной судьбы.
Он пропустил ее язвительные слова мимо ушей.
– Это и был кошмар. Для некоторых он оказался невыносим. Не все дэвы были готовы подвергнуть себя суду Сулеймана.
Ненависть в его лице уже была ей знакома.
– Ифриты, – догадалась Нари.
Он кивнул.
– Они самые.
– Они самые? – переспросила она. – Хочешь сказать, они живы до сих пор?
– К несчастью. Сулейман привязал их к своим первородным телам, а эти тела существуют тысячелетиями, – он угрюмо посмотрел на нее. – Только представь, во что может превратиться личность, три тысячи лет варясь в собственных обидах.
– Но ведь Сулейман лишил их сил? Как они могут представлять угрозу?
Дара поднял брови.
– То существо, которое овладело девочкой и велело мертвецам убить нас, показалось тебе бессильным? – Он покачал головой. – У ифритов были тысячелетия, чтобы пробиться через Сулейманово проклятие, и они блестяще с этим справились. У меня в народе верят, что ифриты сошли прямиком в ад и продали души, чтобы заново обучиться магии. – Он покрутил свое кольцо. – Они одержимы местью. Они считают человечество расой паразитов, а мой род – подлыми предателями за то, что кланялись Сулейману.
Нари поежилась.
– И где мое место в этой истории? Если я грязная, ничтожная шафитка, зачем я им сдалась?
– Что-то мне подсказывает, что их интересует то, чья кровь в тебе течет, даже несколько ее капель.
– Этих Нахид? Целителей, про которых ты говорил?
Он кивнул.
– Анахид была визирем Сулеймана и единственным дэвом, которой тот доверял. Когда епитимья дэвов подошла к концу, Сулейман не только наградил Анахид даром исцеления, но и подарил ей свое кольцо и вместе с ним – способность разорвать любое волшебное заклинание, будь то ошибка в элементарных чарах или проклятие ифрита. Этот дар передавался из поколения в поколение. Так Нахиды стали заклятыми врагами ифритов. Сама их кровь была для них смертельно опасным ядом и разила вернее любого кинжала.
Нари обратила внимание, в каком времени Дара говорит о Нахидах.
– Была смертельно опасна?
– Нахид больше нет, – ответил Дара. – Ифриты веками охотились за ними по свету и истребили последних, брата и сестру, около двадцати лет назад.
У нее ухнуло сердце.
– Ты хочешь сказать… – проговорила она хрипло, – …что я – единственная оставшаяся в живых наследница рода, который три тысячи лет фанатично истребляет группа мстительных бывших дэвов?
– Ты сама спросила.
У нее так и чесались руки столкнуть его с ковра.
– Я же не знала… – она умолкла, заметив, что в воздухе вокруг нее разлетается пепел.
Она посмотрела вниз.
Ковер таял.
Дара проследил за ее взглядом и удивленно вскрикнул. В два счета он отскочил на уцелевший участок и щелкнул пальцами. Дымящийся по краям ковер взял ускорение и спланировал над переливающимся Евфратом.
Нари присматривалась к воде, пока они вплотную пролетали над ее поверхностью. Течение было сильным, но не таким бурным, как на других участках. Отсюда она сможет доплыть до берега.