Латы кармы: Пепелище

Был обычный пасмурный день зимы. В деревне было все на своих местах: дети играли в снежки, пока их родители разгребали снег. Из-за неурожайного лета, деревня голодала уже вторую неделю и находила себе пропитание исключительно за счет проезжающих простаков. Все двенадцать домиков, стоящих в овале, были прогнившими и замерзшими. Печки были только у старосты и его брата. Их дома были выше обычных, по вечерам оттуда шёл дым и пахло индейкой. Однажды они решили накормить всю деревню своими

Неожиданно раздался крик.

– Странник у ворот! Странник у ворот! Требует отворить ставни. Зовите Старосту!

Неожиданно распахнулась дверь главного дома. Староста выглядел ухоженно, для бедняка. На вид ему было лет сорок, не больше. Рыжие волосы и веснушки – первое, что бросалось в глаза. Была родинка под нижней губой, похожая на зернышко тыквы. Виднелись морщины около глаз, и еле-заметный шрам возле левой брови. Сметана большими каплями капала с его гигантских усов на потертую, с заплатками и узорами, но белую рубаху. Одет был в легкие штаны и черные сапоги, доставшиеся ему по наследству.

Он незамедлительно надел свою шубу и бросился к воротам. Перед заснеженным лесом, у ворот стоял мужчина, на котором был накинут бурый меховой плащ. Левой рукой держал узду массивного черного коня. У ярко красного седла весела потертая, кожаная сумка с заклепкой.

– Кто такой? – уставшим и взволнованным голосом спросил он.

Странник ответил ехидным голосом:

– Хочу повидаться с жителями местными. Мне необходимы подковы для коня, и еда, да чтоб пожирнее!

Староста был готов выпрыгнуть из штанов, узнав о страннике с деньгами. Но, не подав виду, он холодно и безразлично произнес:

– Проходи!

Двери отворились.

Перед старостой стоял хорошо одетый в черную кожаную одежду мужчина. Он был невысокий, стройный и подтянутый. Однако создавалось ощущение, что одежда ему не по размеру. С его пояса свисала маленькая вытянутая с приплющенным концом шляпа. На рубахе, шляпе, брюках и даже сапогах можно было заметить золотые пряжки и крепления. Сняв плащ, староста увидел лицо путника. Глаза были серого цвета, негустая черная борода, тонкие брови и проколотое правое ухо. Голова его была чистой, черные локоны волос симметрично окутали голову путника. Лоб у него было открыт, можно было разглядеть капли пота на нём.

Не успев сделать полшага, староста начал задавать вопросы.

– Как твоё имя незнакомец?

– Моё имя тебе знать не обязательно, выродок. Можешь звать меня Гонцом.

– Откуда путь держишь, Гонец? – он осмотрел подкову коня. – Судя по ней, ты в пути дней шесть, не меньше. Но по одежде я сказать такого не могу.

– Я блуждаю неделю по лесу в поисках некого Грашуха, сына Ластрея. Говорят, он живёт в этой деревне. У меня для него послание от важных людей.

Сменив тон, староста чуть ли не запел нежным голосом.

– О! Это мой горе-брат! Он ушёл на рыбалку, но должен прийти совсем скоро. А вам, господин Гонец, я предлагаю временно переждать эту зиму в моём доме. Прошу за мной!

Откланявшись, староста проводил гостя к своему дому. По пути к дому, Гонец смотрел на прячущихся в домах жителей деревни, и не мог понять, чего они от него хотят: одни явно желали смерти, другие фальшиво улыбались, в надежде получить хоть какую-то выгоду от незнакомца. И только один старый дед не посмотрел на него, продолжая любоваться птицами. Этот пожилой и немощный старик в дырявой шубе и с тростью заинтересовал Гонца так сильно, что тот направился к нему, не обращая внимания на неугомонного старосту, болтавшего без остановки.

Гонец медленно подошёл к деду, снял перчатку и встал на колено, взяв деда за руку. Тот обнаружил, что рука холодная, как лёд, и на ней нет среднего пальца, оставшиеся обожжены, а сама кисть клеймена буков «В».

–Что значит буква? – с изумлением и лёгким сочувствием спросил путник.

Пожилой человек, словно не услышав вопроса молвил:

– В это время года, вороны особенно прекрасны. Знаете, почему?

Не дождавшись ответа, дед спустя некоторое время сухо ответил.

– Они такие же, как мы: ищут еду под любым камнем, в надежде остаться в живых.

Поняв, что дед невменяем, Гонец встал, надел перчатку и ушёл от него. В след старый человек крикнул ему:

– Вы, владыка, будьте осторожней! Не все люди здесь честные и порядочные.

Задумавшись над словами старика, путник направился в сторону помещения.

Гонец зашёл в дом. В отличие от других домов, в этом было тепло и уютно. Он был освещен тремя свечками, в углу стоял шкаф, в котором были сыры и молоко. Шкаф был увешан шитыми вручную белыми платками с изображением красной розы. Эта роза не была похожа на герб семьи Ластрея: скорее это обычная роза. Из кухни вел проход в спальную комнату, и, скорее всего, к погребу тоже. В шкафу также виднелись какие-то бумаги. Окна были с трещинами, но незначительными. Потолок был не таким чистым как комната, но тоже достойным. Стены были сделаны из брёвен, наложенных друг на друга. Брёвна были крепкие и сухие, не смотря на погоду. Подойдя к столу, староста начал говорить.

– Меня, значит, звать Страфий. Мы с Грашухом жили тут ещё до смерти отца. Помню, я с ним…

Не успев договорить, Гонец его перебил:

– Мне не интересна история твоей семьи, челядь. Будешь отвечать только на мои вопросы. Если ты мне понравишься, дам твоей жалкой деревне надежду на то, что её жители не умрут с голоду.

Возмущенным тоном Страфий спросил.

– Уважаемый, из какого княжества вы будите?! Я чего-то не припомню таких наглых дворян в наших краях! Коли вы мне врете, я выпровожу вас за дверь!

– Скажем так, – начал Гонец – я владею слишком высоким чином для тебя. Но коли твоя тупая морда не верит, я дам тебе доказательства.

Он протянул Страфию письмо. На нём он увидел печать черной короны на красном фоне. Это означало одно: он не простак с дороги.

– Извиняюсь. – пробормотал Страфий.

На лице путника возникло удивленное лицо, будто он не знал, что письмо убедит хозяина дома. В это время вошла девушка, лет шестнадцати. У неё были неухоженные светлые волосы, маленький нос, тонкая шея и голубые глаза. Одета она была в серые лохмотья и тряпки. В руках у неё был печёный гусь, по запаху только что из печи. Положив гуся на стол, Гонец более детально рассмотрел девушку. Глаза у неё были заплаканные, а синяки были повсюду.