Латы кармы: Пепелище
Шрифт:
– Ага! Вот и тот самый знаменитый гость, заскочивший в нашу горе-деревню. Чем могу быть полезен?
Гонец закрыл дверь и прислонил к ней шкаф. Затем он достал письмо, распечатал и зачитал его.
– Грашух, сын Ластрея, вы обвиняетесь в измене государству, казнокрадстве, несоблюдении своих обязательств перед законом и нашим Создателем и похищении 3 человек. За ваши проступки, я приговариваю вас к смерти. Король Памбел VI Справедливый. Документ от 26 ноября 1050 года.
– Подождите, это какая-то ошибка! – воскликнул Грашух. – Я не нарушал законов!
Но калека не успел ничего сделать. Бросив письмо на пол, Гонец незамедлительно сбросил плащ, и его рука, словно молния, проткнула тонкой шпагой, похожей на иголку, шею Грашуха. Тот же, истекая кровью, схватился за горло и пытался сказать слово, похожее на «почему». Кровь вытекала настолько сильно, что уже спустя пару мгновений весь рукав Грашуха был испачкан ею. Он упал на пол, начал биться в конвульсиях. Выбравшись из пледа, убийца увидел лицо осужденного. У него были светлые волосы, легкая щетина и карие глаза. Нос, похожий на картошку, был очень непропорциональным: одна ноздря была в два раза больше другой. Из рта активно вытекала кровь, и его желтоватые зубы приобрели красноватый оттенок. Спустя минуту бездыханное тело брата лежало на полу, в крови и одеялах.
– Покойся с миром, ублюдок. – процедил убийца сквозь зубы.
В комнату незамедлительно вошёл Страфий, опрокинув тяжелый шкаф.
– Какого хера тут происходит? Сукин ты сын, ты убил моего брата! Я тебе сердце вырву из твоего поганого тела!
– Твой брат, животное, обвинялся в преступлениях, которые караются смертью на этих землях. Ничем не могу помочь. А теперь – прочь с дороги!
Гонец толкнул Страфия и направился к воротам. Ошеломленный горем, брат опустился на колени и начал плакать. Но брат увидел письмо, лежащие на полу. Он взял его в руки, и то, что он там прочитал, повергло его в ужас.
«Крестьяне!
Да будет вам известно, что наша гвардия оставила эти земли из-за войны, бушующей на Юге. Мы понимаем ваше горе, и Королевство Десяти Столиц посылает вам в помощь верных защитников, берущих плату зерном. Они будут защищать вас до тех пор, пока наши войска не вернутся с поля боя.
Бумага проверена Капитаном Четвертой гвардии от 26 ноября, 1050-го года.»
Узнав об откровенной лжи Гонца, Страфий взял в руки старый железный меч, висевший на стене в комнате покойного брата, надел шубу и вышел на мороз.
Он увидел, что Гонец незамедлительно удаляется в сторону конюшни. Не стерпев такой наглости, Страфий взял покрытый льдом камень, лежащий у его дома, и кинул в сторону Гонца. Тот быстро поймал камень, бросил его на землю и медленно повернулся к старосте.
– Ты обманщик и убийца! Я убью тебя, голову отнесу капитану, а тело – скормлю собакам, выродок! Братоубийца!
Гонец сбросил плащ и похлопал в ладоши.
– Браво! А вы, скоты, не так уж и глупы, как о вас говорят. Сам догадался, или письмо прочитал?
После этих слов из дома выбежала Лифия и немедленно остановилась.
– А ты никогда не задумывался, почему твоего брата так долго нет? – продолжил Гонец. – И почему он постоянно приходит в крови? Помогу открыть тебе глаза. Твой брат – контрабандист. Откуда у него появлялись все эти мешки с зерном?
Из домов начали выходить люди. Увидев это, Гонец начал ходить кругами и размахивать руками, словно он был на большой сцене.
– Услышьте мои слова, жители этой деревни! Ваши старосты – обманщики и преступники. Разница между ними в том, что один крал у вас, а другой – у соседей.
Запаниковав, Страфий начал громко кричать: «Это не правда! Ты лжешь!».
– А знаете, почему Грашух ходил с постоянно окровавленным коленом? – продолжил Часовой. – Потому что в соседней деревне делают отличные мечи. Но он наверняка говорил о медведе, который на него напал, я прав?
И тут жители начали кричать: «Да! Так и говорил! Очень часто говорил!»
Ненависть, кипящая в Страфие с каждой минутой все больше и больше, была готова выползти наружу. И последней каплей стал вопрос Гонца.
– Думаешь, опорочить имя отца вы смогли бы без жертв?
Не выдержав, Страфий побежал в сторону Гонца с криками и воплями. Но Гонец оказался проворнее, и достав маленький арбалет, выстрелил крестьянину в область желудка. Позади Страфия появился яркий кровавый след на снегу, длиной в полметра. Стрела была маленькая, но хрупкая, из-за чего металлический наконечник остался в теле. Страфий остановился и упал на колени. Обхватив свой живот руками, он удивленно посмотрел на жителей деревни, и сквозь зубы успел сказать пару слов.
– Вы бы все передохли, если бы не я!
После этих слов он упал на холодную землю и начал стонать.
– Он ваш! – громко и чётко заявил Гонец. Тот затянул на своем поясе арбалет и направился в сторону дома, к Лифии. Увидев на её лице откровенную улыбку, она задала ему вопрос.
– Почему Гонец?
– Не знаю, первое, что в голову пришло. – Ответил путник.
– Ты убил гонца с письмом? Ранив его мечом в печень?
– Ты наблюдательна, Лифия. – сказал Гонец. – Да, я убил гонца. Я этим не горжусь, но как бы ещё этот червь пустил бы меня к вам?
– Почему сразу не убил Страфия? – нескромно спросила девушка.
– Мне платят за брата: его я мог не убивать, но он меня вывел из себя. – продолжил он. – А вот кто и зачем его заказал – я тебе сказать не могу.
Гонец незамедлительно сел в седло коня, и направился в сторону города.
– Как твоё настоящее имя? – крикнула в след девушка.
Конь остановился.
– Мы вряд ли встретимся снова, я никому не скажу. Да и вряд ли мне кто-то поверит.
Всадник, сделав вид что он не заметил вопроса, обронил клочок бумаги и уехал своей дорогой, слыша сзади себя душераздирающие крики боли и мучений Страфия. Обернувшись, Лифия увидела четыре десятка озлобленных жителя, которые были готовы разорвать Страфия на части за всю боль, которую он причинил им. Заметив клочок бумаги, Лифия подняла его. Прочитав одно слово, у неё снова появилась улыбка на лице, ведь это слово – всё, что она хотела знать о путнике.