Лаура. Ванна
Шрифт:
Позже, когда мы с подругой закончили игру, его уже не было. Мы стояли рядом в раздевалке и всласть поговорили о нем. Во время разговора, естественно, мы мастурбировали, сколько хотели, но не друг друга, а каждая сама по себе. Нам потребовалось довольно много времени, чтобы получить удовлетворение, как будто этим мы занимались с ним, И если бы он вошел в тот момент, когда мы достигли оргазма, я уверена, что мы бы были готовы заняться с ним любовью немедленно!
В тот день я теряла Николаса дважды!
Я вспомнила этот эпизод, пока ласкала себя, стоя перед
Мне нравится заниматься онанизмом, я просто без ума от этого занятия. Оно утомляет меня больше, чем езда в этом проклятом джипе, когда перед тобой все время проходят однообразные и скучные пейзажи, поэтому я заставила Николаса ожидать меня довольно долго, Я не могу вспомнить, это продолжалось полчаса или час, что-то около того. Я не следила за временем,
И в самом деле, когда я открыла глаза, он смотрел на меня по-другому, Я сама не понимала толком что он ожидает от меня. Постепенно его озадаченный взгляд стал виноватым.
–
— Мирта,— сказал он довольно раздраженным тоном,— ты уверена, что будешь чувствовать себя хорошо, если я не пересплю с тобой сегодня?
— Я не обижусь на тебя, Николас,— уверила я
его— Если бы это было не так, то я не осталась бы с тобой в этой комнате. Галтьер все рассказал мне о тебе. Я знала, на что я шла.
Он проявил некоторое беспокойство и даже слегка разгневался.
— И что же он мог рассказать обо мне?
— То, что ты ведешь себя довольно странно, ты занимаешься любовью только с Лаурой. другие девушки тебя не прельщают.
— Ты думаешь, что я извращенец какой-то?
— Отнюдь нет! Именно поэтому я тебя так люблю.
Мы смыли пену и вытерлись. Николас надел короткий халат, а я завернулась в парео огромный кусок материи. Я могла бы закрыть свою грудь, но мне не хотелось, чтобы он подумал, что я на него рассердилась или обиделась, поэтому я обмотала материю только вокруг бедер. Сказать по правде, я вообще люблю быть с открытой грудью. Мне отнюдь не неприятно, когда кто-нибудь смотрит на нее. В этом отношении он тоже не составлял исключения.
Николас поднял свою камеру с постели, еще раз проворчав, что подобное путешествие не пошло ей на пользу, и снова начал ее разбирать.
Я вспомнила о фруктовом соке, который заказала, вышла в коридор, чтобы поторопить Джоахима, и столкнулась лицом к лицу с нашим портье. Он с легким презрением взглянул на меня полуобнаженную и снова начал
наблюдать за сценой, которая его целиком захватила: он стоял напротив раскрытой двери соседней с нашей комнаты.
В этот момент оттуда раздался сладострастный стон. Он становился все громче и громче и перешел в крик, свидетельствующий об оргазме.
Я посмотрела на филиппинца, который наблюдал, как Лаура и Галтьер
К его чести, я должна сказать, что безразличие, которое он старался придать своему взгляду, было достаточно выразительным, чтобы позволить мне мысленно быть на его месте.
Когда Лаура умолкла, я вернулась в свою комнату и села рядом с Николасом. Я взяла в руку одну из линз, которые он извлек из кинокамеры, и начала тщательно протирать ее одной из его тряпочек. Он подозрительно посмотрел на меня, затем выражение его глаз стало спокойным.
— Мне действительно нравится твое молчание,— сказала я ему.— Нам не нужно говорить никаких слов, чтобы было ясно, о чем ты думаешь... И что чувствуешь.
Он кивнул головой, и мы погрузились в молчание. Пока он был целиком погружен в свое занятие, я
воспользовалась этим, чтобы внимательно его рассмотреть. Я нашла его привлекательным не только потому, что он был интеллигентным, чувственным и верным: его хорошая и добрая внешность вызвала у меня к нему еще более нежное чувство. Я знаю, что это слабость моего характера, хотя не испытываю особого желания как-то избавиться от нее и могу любить только красивых людей.
Как только мы твердо решили насчет экспедиции, он отпустил бородку. Поэтому сейчас его серьезное лицо обрамляли светлые волосы. Ему это шло. Светлые волосы, молодость и серьезный, сосредоточенный взгляд Николаса развеселили бы Галтьера так же, как неукротимая грива волос Натали не подошла бы к Лауре. Ни один из нас не был похож друг на друга. Мы были очень разные и незаменимые. Каждый из нас был по-своему интересен.
Направление моих мыслей удивило меня. Поразмыслив немного, я поняла, что в действительности не люблю ни Николаса, ни Лауру. Я подумала, что приехала бы сюда только с Галтьером. Я также полагала, что отсутствие среди нас Натали было более важно, чем общество этих двух возлюбленных.
Мне еще многое нужно постигнуть. Научиться любить, вероятно. Эта наука самая трудная на свете.
Внезапно громкий и высокий крик заставил нас вздрогнуть. Мы тревожно переглянулись, но вскоре успокоились: это Лаура достигла второго оргазма.
Мы прислушивались к ее стонам, бессвязным словам, страстным вздохам. Затем снова раздался крик, она громко сказала:
– Я тебя люблю!
Это продолжалось долго, даже дольше, чем мой преднамеренно задержанный оргазм под душем. Но я не ревновала, я была растрогана.
Когда она умолкла, Николас рассмеялся от всего сердца, он был более открытый и оживленный, чем я его привыкла обычно видеть. Его наполнили такое воодушевление, такое веселье, что он откинул полу моего саронга, обнажил мои ноги и слегка похлопал по голому бедру. Смешно, но меня этот жест взволновал и тронул — больше, по-моему, чем смогли бы сделать любовные ласки.