Лаура. Ванна
Шрифт:
Мирта, реальная Мирта смотрела на неё, как на своего двойника с каким-то невероятным мечтательным выражением на лице.
Порыв ветра приподнял влажные края ее саронга. Мирта не стала мешать ветру: ее живот с треугольником черных шелковых волос, орошенных перлами водных брызг, остались обнаженными перед взором ребенка, каким некогда была она сама. От всего сердца я жаждал, чтобы красота этого зрелища оставалась подольше, каким-то чудом сохранилась навсегда, и я надеялся, что и очаровательная девочка желала того же.
Без всякого сомнения, так оно и случилось:
Когда саронг Мирты запахнулся, она сделала шаг вперед и сказала по-английски:
— Доброе утро, моя маленькая сестричка. Как тебя зовут?
Девочка доверчиво посмотрела на Мирту, но ее губы не пошевелились. Казалось, она чего-то ждала.
— Разве ты еще не выучила язык мара? — пошутила Лаура над Миртой.— Я считала, что ты более способная.
Мирта улыбнулась и обратилась к незнакомке на сиамском языке. Я узнал этот язык, так как она часто пользовалась им, разговаривая со мной, и понял традиционную форму приветствия в ее родной стране:
— Пар наи ма?
Я был совершенно ошеломлен, когда услышал, как
ребенок ответил фразой, обозначавшей одно и
то же:
— Саан ка галииг? Саан ка пупунта?
Что означало: «Откуда ты пришла? Куда ты идешь?»
В этот момент я услышал другой голос позади меня. Это был Арава. Я был рад, что он присоединился к нам: в течение нескольких предыдущих дней он предпочитал нам общество своих сородичей, что было совершенно естественно, и держался от нас в стороне. Он торжественно заявил, к чему мы уже привыкли:
— Ее зовут Тиео, она дочь Эрака. Она приветствует вас.
Затем он прошел мимо меня и присоединился к группе из трех девушек. Лаура внимательно смотрела на него, одарив очаровательной улыбкой, потом вышла из воды, подняла квадратное полотенце оранжевого цвета и начала вытираться.
Мирта протянула руку девочке.
— Тиео, ты очень хорошенькая,— сказала она.
Девочка взяла ее руку. Какие бы темные мысли не бродили у меня в этот момент, я был очарован этим жестом. Он был необычен для людей ее племени.
— Напакаганда мо. Ано анг ийонг пангалан?
Она сказала: «Ты очень красивая. Как тебя зовут?» Та, которой был задан этот вопрос, не попросила ни меня, ни Араву перевести. Она ответила, нисколько не задумываясь, наугад:
— Меня зовут Мирта.
Она начала прогуливаться по самой кромке берега вместе с девочкой. Потом они уселись рядышком чуть подальше от нас на высокий белый камень и начали играть с маленькими камешками.
Тиео весело смеялась, прищурившись от солнечных бликов, играющих на воде. Она все время ловила взглядом низ живота Мирты, обнажавшийся во время игры.
В какой-то момент она вытянула руку, чтобы собрать локоны своих влажных волос. Она наклонила голову на бок, чтобы увидеть результат, как показалось, удовлетворивший ее, затем молча спросила у Мирты, которая также молча сообщила ей, что она тоже довольна ее прической. Я полагаю, Мирта была счастлива.
Лаура отвлекла мое внимание от этой
Спустя несколько мгновений она довольно небрежно развязала узел на поясе саронга, и одеяние упало на землю. Затем неотразимая, какой она всегда была в голом виде, спросила:
— Арава, тебе не хотелось бы вытереть меня?
Она протянула полотенце мужчине, одновременно одарив его задабривающей улыбкой.
Арава все это время неподвижно стоял перед ней, пытаясь понять, что же она хочет от него. Он резко повернулся к Мирте, как бы прося ее поддержки, но та была слишком поглощена Тиео, чтобы заметить его.
Он снова взглянул на тело Лауры. Очень осторожно, почти незаметно, она вобрала в себя живот, что еще более выпятило соблазнительную возвышенность ее холмика нежных черных волос. Под темными волосами можно было ясно различить пленительный разрез — высокий, четко очерченный, влажный, готовый принять в себя мужской член. И выражение ее лица красноречиво говорило о том, что было в ее мыслях:
— Посмотри, Арава, на эту щель, очень удобную для мужского скипетра, легко его принимающую. Она уже привыкла к этому, хорошо разработана. Она уже созрела для этого: хорошо всасывает, податливая, подходящая по размеру и форме, чтобы подарить мужчине беспредельное наслаждение, которое он будет помнить всегда, и всегда ему будет хотеться попробовать его снова и снова...
Внезапно Арава решил уступить ее просьбе, безропотно подчиниться. Он взял полотенце и протянул руку к грудям Лауры. Но она едва заметным движением губ удержала его и направила руку сперва к ногам. Ее двусмысленная улыбка могла быть интерпретирована как поощрение для большей смелости Аравы.
Он, должно быть, чувствовал себя чрезвычайно смущенным, так как проявил услужливость, не свойственную его характеру, что я с трудом мог соотнести с его независимостью и чувством мужского достоинства. Он опустился на колени, завернул ногу в материю с нежностью и осторожностью няни и начал мягко ее массировать, потирать. Голень заняла у него много времени, но, наконец, он перешел к икре. Мне показалось, что его движения становятся все более властными и настойчивыми, чем было необходимо. Продвигаясь все выше и выше, его руки становились все нежнее и ласковее.
Лаура наклонилась над ним и наблюдала, как он ее вытирает.
Наконец вид у нее сделался недовольный: возмущение женщины из высшего общества, которая считает, что нынешние слуги совершенно не стоят тех, что служили раньше.
Когда Арава достиг заветного места внизу живота, которое теперь казалось еще более открытым, зовущим и соблазнительным, Лаура откинулась назад, выгнув талию, подняла голову и крикнула, чтобы обратить внимание Мирты. Ее манеры приобрели откровенно снобистские склонности, которые никогда не были ее стилем: