«Лав – из» (сборник)
Шрифт:
Помогите, думает Григорьевна, помогите мне! Не бросайте меня здесь! Мне страшно! Возьмите меня на руки и отнесите в безопасное место. Спрячьте меня под прилавком «Аптеки матери и ребенка» – эта аптека совсем близко!
Крещатик молниеносно пустеет. Неестественная враждебная тишина заполняет Григорьевну с головы до пят. Она вся – тишина. Немота и немочь. Стоит совершенно одна посреди широченной улицы, с тысячей гривен в кошельке и, как выхваченный из сумрака светом автомобильных фар кролик, ждет своего
На балконах близстоящих домов беззвучно, по одному, появляются военные. Григорьевна сразу узнает в этих людях военных. Она видела их по телевизору. Григорьевна тогда, раньше, соврала. «Дом, в котором ты живешь» – не единственный военный фильм, который она видела. Был еще фильм «Битва за Москву». И там была война. Там были танки, и бомбы, и мертвые солдаты в окопах. Там были Гитлер и Сталин. И Жуков. И Зоя Космодемьянская.
«Панфилов па-гиб», – произносится в голове Григорьевны цитата из фильма. – «Панфилов па-гиб». «Та-ва-рищ Ра-ка-совский, Красная Паляна, далжна быть взята!»
Григорьевна плачет. Военные на балконах достают свои карабины (или как там называется их оружие) и прицеливаются прямо в Григорьевну. Григорьевна падает ничком на разжаренный полуденным солнцем асфальт Крещатика и накрывает голову руками.
Они меня не увидят, успокаивает себя Григорьевна.
Ага, не увидят! Зачем было надевать это салатовое платье?! Сейчас они меня пристрелят.
Со всех сторон на Крещатик съезжаются танки. Григорьевна всем телом ощущает, как дрожит земля. Григорьевна тоже дрожит.
«Рак-к-ка-с-совский! – почему-то хочет что есть силы завопить Григорьевне. – Рак-к-ка-с-совский!»
Танки окружают Григорьевну и глушат моторы. Вокруг опять становится тихо.
Григорьевна поднимает голову. Гигантские дула, словно хоботы слонов, повернуты прямо на нее.
– Послушайте, – говорит танкам Григорьевна, – у меня есть тысяча гривен. Хотите?
Танки качают хоботами в знак несогласия.
– А чего вы от меня хотите? Что вам от меня нужно? Я обыкновенный врач с маленькой зарплатой. У меня ничего нет, даже семьи. Я никому ничего плохого не сделала.
– Никому, говоришь???!!!
Верхний люк ближайшего танка открывается, и оттуда высовывается маленькая крашеная головка Алины.
– Я тебя сразу па-няла! – кричит Алина. – Ты бегаешь за Артемом Миколаевичем! Я тебя сразу па-ня-ла! Разлучница!
Григорьевна встает на ноги, отряхивается. Долго смотрит на жену хирурга Алину Сергеевну, а потом спокойно говорит:
– Пошла ты!..
И с высоко поднятой головой оставляет поле боя.
«Что я за человек?» – думает Белла.
Заходит в воду.
Сегодня вода темная, аж черная.
«Что я здесь делаю? Чего от него хочу? Мне нужно оставить его в покое. Его и себя».
– Сегодня
– Вам нужно научиться плавать в любой воде.
Его голос кажется Белле безразличным и далеким, словно противоположный берег.
– Зачем?
– Не понял?
– Зачем мне вообще учиться плавать?
– Вас никто не заставлял. Вы сами захотели.
– Я не хотела.
Белла разворачивается к нему лицом. Он теряется.
– Я думал, вы хотели…
У него черные глаза, замечает Белла. Вероятно, это они заразили своей чернотой воду.
Белла делает над собой усилие и улыбается.
– Я шучу, – говорит она, – конечно, хотела. Это я так шучу. Вы не обижайтесь.
– Начнем, – видно, что он не понял шутку. – Держите спину прямо. И расслабьтесь. Вода вас не съест.
– Но в воде может быть что-то такое, что съедает…
– Помолчите. Вы слишком много говорите. Не говорите и не думайте. Только плывите.
– Я не могу не думать. Я думаю беспрерывно…
– Тихо!
Он берет Беллу за руки и тянет на себя. Белла теряет равновесие.
– Оттолкнитесь от дна и работайте ногами. Я вас держу. Не бойтесь. Двигайте ногами, как ластами.
– Что такое ласты?
– Делайте, как я говорю!
Белла повисает на его руках.
– Ну почему вы совсем не двигаетесь, Белла?! Вода вас удержит, только немного помогите ей! Вы идете на дно, как деревянная колода.
Он впервые назвал меня по имени, думает Белла.
– Я никогда не научусь. Оставьте меня.
– Я вас не оставлю.
– Правда?
Он вдруг останавливается и, глядя черными глазами в черную воду, говорит:
– Чего вы от меня хотите, Белла?
Медсестра Аллочка вихрем врывается в кабинет и садится напротив Григорьевны.
– Вы слышали?
– Что? – Григорьевна чувствует себя слабой и будто больной. Григорьевну раздражает Аллочка и этот ее непонятно откуда взявшийся ажиотаж.
– Помните ту сумасшедшую кошатницу, что к нам приходила? Вы еще говорили, что она ваша соседка. Какое-то странное имя – французское или итальянское…
– Венгерское.
– Ну да, венгерское.
– И что? Говори, не интригуй.
Аллочка выдерживает паузу.
– Сделать вам чай, Григоривна? – говорит.
– Алла! Что там случилось?! Что ты знаешь?
– Сегодня утром ее забрали.
– Кто забрал? Куда?
– Ну, в психушку. Мне водитель «скорой» рассказал, а я сразу поняла, что это она.
Григорьевна поднимается и нервно ходит вокруг Аллочки.
– Вряд ли это она. Зачем бы ее забирать?
– Григоривна, здесь сомнений быть не может. Сто процентов наша кошатница. Все как вы и сказали: первый этаж, шестая палата!