Лавандовая комната
Шрифт:
– Мой отец говорит то же самое.
Эгаре вспомнил, что в самом начале их знакомства с Манон ему несколько раз снилось, будто она превращается в орлицу, а он пытается поймать и укротить ее. Он загонял ее в воду в расчете на то, что она не сможет летать с мокрыми крыльями.
В сновидениях тех, кого мы любим, мы бессмертны. А умершие, которые дороги нам, продолжают жить в наших снах. Сны – это мобильная связь между всеми мирами, между временем и пространством.
Макс высунулся из рубки и подставил лицо ветру, чтобы смыть остатки сна.
– Смотрите! – сказал Эгаре. – Впереди наш первый шлюз.
– Что?..
– Еще как влезем.
– Ваша «Лулу» слишком длинная для этой лоханки.
– Это пениш [37] , он меньше так называемого габарита Фресине [38] . Все французские шлюзы строились под этот габарит.
– Но только не этот. Он слишком узкий.
– Наша ширина – пять и четыре десятых метра. Значит, остается как минимум шесть сантиметров – три справа и три слева.
37
Распространенный преимущественно в Бельгии, Нидерландах и Франции тип грузового речного судна (фр. p'eniche).
38
Стандартные размеры шлюзов на водных путях Франции, введенные в 1879 г. по проекту инженера Шарля де Фресине.
– Мне уже плохо!
– Давайте скорее записывайте – вы поведете «Лулу» через шлюз.
Они переглянулись и расхохотались.
Оператор шлюза раздраженно помахал им рукой, призывая поторопиться. Его собака, широко расставив лапы, громко лаяла на приближающуюся баржу. Жена оператора вынесла свежеиспеченный сливовый пирог и уступила им его за новую книгу Джона Ирвинга [39] .
– А еще – поцелуй вот этого юного писателя! – потребовала она.
39
Джон Уинслоу Ирвинг (наст. имя Джон Уоллас Блант-младший; р. 1942) – американский писатель и сценарист.
– Умоляю вас: дайте ей лучше еще одну книгу! У нее борода на щеках! – прошипел Жордан на ухо Эгаре.
Но она настояла на поцелуе.
Оператор обозвал жену чудовищем, его лохматый пес охрип от лая и написал Максу на руку, которой тот держался за поручень трапа. Бородатая супруга оператора назвала мужа занудой и сухопутной крысой. Тот раздраженно крикнул:
– Ну, давайте уже загоняйте свою посудину!
Закрыть левые шлюзные ворота, перебежать на другую сторону, закрыть правые ворота. Пробежать вперед, открыть верхние заслонки с обеих сторон – пошла вода. Открыть правые шлюзные ворота, перебежать на другую сторону, открыть левые ворота.
– Ну, давайте уже! Полный вперед!
Строгий оператор наверняка умел командовать на двенадцати языках.
– А сколько нам еще предстоит шлюзов до Роны? – спросил Жордан.
– Около ста пятидесяти. А что?
– На обратном пути лучше пройти по каналу между Шампанью и Бургундией.
«„На обратном пути?“ – подумал Эгаре. – Обратного пути нет».
21
Луэнский
Потом ландшафт изменился. Канал поднялся над берегами, и они могли сверху заглядывать во дворики и сады.
Когда около полудня они вошли в район обширных рыбных прудов Шампани, Макс «шлюзовался» уже как заправский речник, знающий маршрут Бурбонне как свои пять пальцев.
Канал делился на все новые и новые ответвления, питавшие пруды. С болотистых лугов, заросших камышом, взлетали речные чайки и, оглушительно тявкая, с любопытством кружили над плавучей «литературной аптекой».
– Какая следующая крупная пристань? – спросил Эгаре.
– Монтаржи. Канал проходит прямо через центр города. – Макс полистал в иллюстрированном справочнике «Все о жизни и отдыхе на плавучих дачах». – Город цветов и родина шоколадных конфет. Надо будет отыскать там какой-нибудь банк. Я сейчас мог бы убить за кусок шоколада!
А я за тюбик геля для душа и свежую рубашку.
Макс выстирал их рубашки жидким мылом, и теперь они оба пахли, как мешочки с розовой отдушкой.
У Эгаре вдруг появилась идея:
– Монтаржи? Так нам нужно сначала наведаться к Перу Дэвиду Олсону!
– Олсону? К тому самому? П. Д.? Вы что, его знаете?..
«Знаете» было слишком сильно сказано. Когда Пера Дэвида Олсона выдвигали на соискание Нобелевской премии по литературе – вместе с Филипом Ротом и Элис Манро, – Жан Эгаре был еще молодым книготорговцем.
Сколько же ему сейчас лет? Восемьдесят два? Он приехал во Францию тридцать лет назад. «Великая нация» была гораздо более благосклонна к потомку одного из древних родов викингов, чем его соотечественники, американцы.
«Народ, история культуры которого не насчитывает даже одной тысячи лет, у которого нет ни мифов, ни суеверий, ни коллективной памяти, ни общих ценностей или общего чувства вины, а есть только христианско-милитаристская псевдомораль, безнравственное военно-промышленное лобби и половой расизм…» – так он обрушился на США в «Нью-Йорк таймс», прежде чем покинуть свое отечество.
Но самое интересное заключалось в том, что Пер Дэвид Олсон был одним из «кандидатов» на авторство «Южных огней» Санари. И жил в деревне Сепуа, под Монтаржи. Прямо на берегу канала.
– Ну и что мы будем делать? – сказал Макс. – Позвоним и скажем: «Привет, П. Д., старый хрыч! Это ты написал «Огни»?
– Конечно. А что же еще?
Макс надул щеки:
– Ну, не знаю. Нормальные люди сначала пишут мейл.
Жан Эгаре с трудом сдержался, чтобы не ответить что-нибудь вроде «раньше ничего этого не было, а жили не хуже, даже лучше».
В Сепуа вместо гавани или пристани они нашли только два железных кольца в траве, за которые и закрепили швартовы «литературной аптеки».