Лавандовое поле надежды
Шрифт:
– Велел. Передайте ему, пусть подождет, – отрывисто произнес Килиан, с трудом сдерживаясь, чтобы не рявкнуть.
– Да, полковник.
– Merci, – поблагодарила Лизетта. Ее учили вести себя со всеми любезно и дружески. Никогда не знаешь, чья помощь тебе пригодится. Вдобавок никогда не вредно лишний раз продемонстрировать хорошие манеры. – Великолепный ужин. Кролик – точь-в-точь как готовила моя бабушка, – соврала она.
Метрдотель поклонился.
– Благодарю, mademoiselle.
Под учтивой улыбкой девушка разглядела, что он и вправду польщен. Взгляд Килиана смягчился.
– Вы так легко переходите с одного языка на другой – просто завораживает. Это еще одна причина, почему вы мне нужны, Лизетта. Вы говорите в нужное время на нужном языке.
– Еще одна причина? А первая?
– Об этом вам придется догадаться самостоятельно. Так вот, я хочу, чтобы вы всерьез задумались о работе со мной.
– Вы же меня едва знаете.
– Я знаю, что могу вам доверять.
Она сглотнула.
– А другим?
Он грустно улыбнулся.
– Я же говорил вам, что не числюсь в фаворитах у Берлина.
– Но вы – верный сын Германии.
– В том-то и беда. – Он понизил голос. – Я и в самом деле верный сын Германии, но отнюдь не верный член нацистской партии.
– А разве это не одно и то же? – с напускной наивностью поинтересовалась Лизетта.
Килиан сдавленно рассмеялся и покачал головой.
– Увы, нет. Многие немецкие офицеры не разделяют идеологии фюрера.
– Почему же тогда…
– Почему мы выполняем приказы? Потому что многие, кто стоит у власти – хорошие люди. Во времена Веймарской республики у них не было бы ни малейшего шанса. Гитлер выдвинул их, дал им положение, возможности. Это обоюдоострое лезвие. Правильные люди на правильных местах…
– Под руководством плохого вождя? – тихонько спросила Лизетта.
Килиан нахмурился, лицо его омрачилось.
– Я готов умереть за свою страну. Надеюсь, история докажет, что вермахтом командуют достойные офицеры, честно исполняющие приказы. Те из нас, кто проявил неповиновение, сделали это ради других.
В голосе его звучали тоска и отчаяние.
– Маркус… – прошептала Лизетта.
Он поднял голову. Глаза его блестели в свете свечей.
– Не обращайте внимания. Вкусный ужин, вино и сочувственный слушатель развязали мне язык. Я и так уже наговорил лишнего. Пойдемте же, – сказал он, вставая. – Это неподходящая беседа для прелестной девушки в день ее рождения. Могу ли предложить вам что-нибудь еще?
Лизетта покачала головой и улыбнулась, втайне досадуя, что многообещающий момент упущен. Возможно, Килиан никогда больше не заговорит настолько откровенно. А ему наверняка есть что сказать. Быть может, Маркус созрел для вербовки… и она станет его связной, а не приставленной к нему шпионкой. Намекнуть ли ему? Нет! Сперва надо послать отчет в Лондон – пусть решение исходит оттуда. Девушка еще не успела собраться с мыслями, как Маркус снова обратился к ней.
– Я
Поднявшись, Лизетта позволила ему накинуть невесомую шаль себе на плечи.
– Будьте любезны, передайте моему шоферу, чтобы он включил обогреватель в машине для mademoiselle, – велел Килиан бесшумно подошедшему метрдотелю.
– Слушаюсь, полковник.
Килиан проводил ее через богато украшенный фресками зал в розовых и золотых тонах.
– Вы проводите меня домой? – нерешительно спросила Лизетта.
– Пожалуй, вам не стоит часто появляться в обществе немецкого офицера.
– По-вашему, этот автомобиль невидимкой проскользнул по Монмартру? А капрал Фрайберг незаметно доставил мне вашу посылку среди бела дня?
Килиан помедлил в вестибюле.
– Вы правы. В следующий раз я что-нибудь придумаю.
В следующий раз.
– Вот что я вам скажу, – усмехнулся полковник. – Давайте прокатимся до моей гостиницы, а затем вас отвезут домой? Так мы сможем чуть дольше побыть вдвоем.
– Звучит заманчиво, – отозвалась Лизетта. Неужели она утратила контроль над ситуацией? Она-то надеялась, он предложит ей провести ночь вместе. Для такой, как она, ответить согласием было бы крайне трудно – но у Лизетты не было возможности соблюдать приличия. Не было времени бояться, что скажут соседи. Однако у Килиана был какой-то сдержанный, почти виноватый вид. Надо нажать.
– Умоляю вас, не думайте, будто вы что-то обязаны для меня делать. Вы подарили мне самый лучший день рождения – собственно, лучший с тех пор, как папа подарил мне пони. – На самом деле Лизетта никогда не ездила верхом. – Я буду дорожить воспоминаниями о сегодняшнем вечере, Маркус.
Он заглянул ей в лицо.
– Мне кажется, что вы не просто желаете мне доброй ночи, а прощаетесь навсегда.
– Нет, я… – Черт побери ее нерешительность! Ну вот, теперь он над ней смеется. – И не ухмыляйтесь вы так!
– Смущение вам к лицу.
– Спасибо за прекрасный вечер, Маркус, – вымученно улыбнулась она.
Он расхохотался. Возмутительно! Лизетта обиженно отвернулась, но Килиан схватил ее за руку и потащил прочь от парадного фойе, в маленький закуток с телефоном. Втянув ее в полумрак кабинки, Маркус прикрыл за собой дверь и посмотрел на Лизетту. Здесь было тепло и немножко душно.
– Весь вечер об этом мечтал, – промолвил он и поцеловал ее.
Именно этого она и добивалась. Именно этого и ждал от нее Лондон. Однако ничто на свете не подготовило девушку к тому, как лихорадочно она ответила на поцелуй Килиана. Он так крепко прижал ее к себе, что она ощущала каждый дюйм его тела. Приобняв Лизетту, Килиан сорвал с нее накидку, осыпал поцелуями плечи и шею, застонал и снова нащупал губами ее губы.
– Маркус, хватит!
Килиан отстранился, тяжело дыша.
– Простите. Я не должен был…