Лавкрафт
Шрифт:
Однако самым большим препятствием были привычки Лавкрафта. Он упрямо гордился пассивным, фаталистическим отношением к своему здоровью, и вплоть до описываемого периода это действительно сходило ему с рук. У него до сих пор были собственные зубы, несмотря на то что он буквально обжирался сладостями и посещал стоматолога лишь раз в пять лет.
В апреле 1936 года Роберт Барлоу снова пригласил Лавкрафта во Флориду. Он отказался: «Болезнь моей тети, плачевное состояние казны и полнейшее расстройство моей писательской программы (для которой отсутствие моей библиотеки будет огромной помехой) — все вместе осуждают идею беспечной миграции». Он также отклонил приглашение Лонгов.
Он жаловался на неотвеченные письма, работу по любительской печати, навязанную другим, позаимствованные книги, до сих пор не прочтенные, и на периодически
Зима и весна 1936 года прошли спокойно. Друг Лавкрафта по любительской печати Энн Тиллери Реншоу поручила ему крупную работу по «призрачному авторству»: по ее заметками и черновикам написать учебник для Школы речи Реншоу под названием «Культурная речь».
636
Письмо Г. Ф. Лавкрафта P. X. Барлоу, 29 апреля 1936 г.; Дж. В. Ши, 19 мая 1936 г.
Поначалу Лавкрафт намеревался просто слегка отредактировать рукопись, но миссис Реншоу написала: «И не смейте давать моей рукописи от ворот поворот!» Ей нужна была полная обработка. Вскоре Лавкрафт обнаружил, что должен вывести миссис Реншоу из заблуждений относительно совершенно устаревших идей, вроде таких, что язык возник из божественного откровения или что английский произошел от древнееврейского. Когда она спросила его о размере оплаты, он ответил: «Расценку можно обсудить позже — я полагаю, что любая назначенная вами сумма (с учетом текущих прецедентов) будет достаточной».
Миссис Реншоу ожидала, что ее книга будет готова к печати к зиме 1936 года, но Лавкрафт все тянул и тянул. Его клиентка продлила крайний срок до 1 мая, а затем и до 1 сентября. Письма миссис Реншоу, поначалу переполняемые благодарностями за помощь, с течением времени становились все суше.
И хотя Лавкрафт работал по шестьдесят часов подряд, он смог представить рукопись лишь 19 сентября. Когда миссис Реншоу прочла ее, он попросил вернуть ее для окончательной доработки. Цена все еще не была назначена, но Лавкрафт говорил друзьям, что надеется получить двести долларов. Миссис Реншоу заплатила ему сто.
Вместо того чтобы вернуть рукопись, она сама внесла в текст значительные сокращения и немедля отдала ее в типографию. К концу года книга была напечатана. Конечно, хотелось бы сказать, что Лавкрафт — после всех своих трудов — произвел нечто достойное. Однако с академической точки зрения «Культурная речь» была просто катастрофой. Эта небольшая книжка не организована, поверхностна, неумела и бесполезна.
Во вводной части по языку Лавкрафт по-прежнему смешивает понятия языка и расы — например, так называемых арийцев. Глава «Правильные предложения» безнадежно запутана. В разделе о произношении Лавкрафт рекомендует такое редкое и устаревшее произношение, как «inDISoLUble», «conCENtrate» и «ProFEEL» (для «profile») [637] . Нет никаких признаков того, что миссис Реншоу или Лавкрафт читали какую-либо современную научную работу по фонетике. У Лавкрафта была книга Уильяма Рассела «Ортофония, или совершенствование ораторского искусства» (1869), и, по-видимому, он положился на этот чрезвычайно устаревший учебник как на авторитетный источник.
637
Письмо Г. Ф. Лавкрафта Э. Т. Реншоу, 24 февраля 1936 г.; Arthur S. Koki «Н. P. Lovecraft: An Introduction to his Life and Writings», магистерская диссертация, Columbia University, 1962, p. 297; Anne Tillery Renshaw «Well Bred Speech», Washington, D. С., самиздат, 1936, pp. 20, 22. (Правильно (следуя приведенной форме транскрипции): «indisSOLuble» («нерастворимый»), «CONcentrate» («сосредоточивать») и «pROFile» («контур»). — Примеч. перев.)
Я полагаю, что помимо ухудшающегося здоровья Лавкрафта подвел один из аспектов его джентльменского комплекса. Он заключался в представлении, что любой джентльмен высокой культуры ipso facto [638] подходит для работы со специальным предметом лучше, нежели какой-нибудь неряшливый
638
Ipso facto (лат.) — в силу самого факта. (Примеч. перев.)
Лавкрафт продолжал посещать лекции. Он прослушал лекции о современном искусстве, Платоне, Древней Греции, Джилберте Стюарте, серебряных дел мастерах колониального Род-Айленда, китайской цивилизации, руинах майя и скорости света. Он присутствовал на праздновании трехсотлетия Род-Айленда: «Празднества трехсотлетия Род-Айленда 4 мая открылись шествием в колониальных костюмах, начавшимся от университетских ворот… и продолжившимся вниз по холму к старому зданию рынка, где к нему присоединился губернатор Грин в коляске, сохранившейся с восемнадцатого века. Затем отряд проследовал к стасемидесятипятилетнему Дому Колоний на Норт-Мэйн-стрит, где была устроена пародия на заседание бунтарского законодательного собрания 4 мая 1776 года, на котором депутаты-мятежники предательски отреклись от законной власти Короля и Парламента. На этом заседании — проводившемся сто шестьдесят лет назад — роль каждого законодателя-бунтовщика исполнялась определенным потомком по прямой линии; губернатор Грин изображал своего предка полковника Арнольда, предоставившего начальный проект изменнической резолюции… Костюмы были столь правдоподобны, а речи (текст полностью сохранился в протоколах настоящего заседания 1776 года) так хорошо читались, что можно было с легкостью вообразить… что годы развеялись… Я едва сдерживался, чтобы не заглушить криками бунтовщиков, призывавших к предательству, или чтобы не зааплодировать тем преданным депутатам, кто настаивал на разумном разрешении существующих трудностей, не прибегая к противозаконному отделению. В конце заседания депутаты произнесли заново принятую формулировку „Боже, храни Соединенные Колонии“ — но я, преданный прошлому и своему наследственному монарху, прошептал без изменений привычные законные слова — „БОЖЕ, ХРАНИ КОРОЛЯ!“» [639].
639
Письмо Г. Ф. Лавкрафта X. В. Салли, 12 мая 1936 г. «Ортофония» была выпущена бостонским издательством «Филдс, Осгуд энд Компани».
Проводя генеалогические изыскания, Лавкрафт, к своему удовольствию, выяснил, что ведет род от Джона Филда, астронома елизаветинской эпохи, познакомившего Англию с гелиоцентрической системой Коперника. Также он обнаружил, что является семиюродным братом Роберта Барлоу и одиннадцатиюродным Джеймса Мортона.
Лавкрафт прочитал только изданного «Последнего пуританина» Джорджа Сантаяны и был восхищен его «в полном смысле слова выдающимся исследованием стерильной светской культуры, господствовавшей в Новой Англии в девятнадцатом веке… ныне пребывающей в предсмертной агонии».
В конце 1935 года друг Лавкрафта Пол Кук после длительной серии нервных и физических расстройств покинул Новую Англию и поселился в Ист-Сент-Луисе, где стал работать в местной газете. Больше Лавкрафт с ним не встречался.
В июне 1936–го его потрясла смерть Роберта Э. Говарда. При всех талантах, энергии и физической удали Говарда боги, монтируя его, каким-то образом упустили деталь, обеспечивавшую любовь к жизни. Он начал забавляться мыслью о самоубийстве еще в 1923 году.
Среди подростков подобное поведение — обычная вещь, но у Говарда эта идея лишь крепла. В своих письмах он упоминал «хандру» и «мрачное настроение». Он говорил: «Мой отец — мужчина, и он способен позаботиться о себе, но я вынужден оставаться, пока жива моя мать». В стихотворениях Говард предавался тоске:
Я устал от волн теченья, От мирского повеленья, Жаждал я отдохновенья, Как жених свою невесту.Взаимная привязанность Говарда и его матери — просто учебник по Эдипову комплексу. Отношения Говарда с его властным, вечно командовавшим отцом можно было назвать двойственными, в которых яростные ссоры чередовались с трогательными примирениями.