Лайла. Исследование морали
Шрифт:
В витрине появилось её отражение. По виду она куда-то торопится. Надо помедленнее. Ей ведь некуда спешить. Да ей и некуда идти, кроме как на яхту, чтобы оставить там вещи.
Как глупо, что она рассказала ему всё. Таким как он нельзя говорить всё. Если сделаешь это, то они исчезнут. Она нужна была ему лишь для того, чтобы доказать, насколько он значителен. Ему неважно, что она говорит, ему лишь хотелось превратить её в некую морскую свинку или нечто подобное, а сам тем временем думает о ней только плохое.
Он не говорил ей ничего такого прямо, но она чувствовала, что он всё время придирается к ней, осуждая то, что она говорит. При этом делает вид, что так «любезен». Ему всё время хочется знать, что думает она, но не говорит ничего, что думает он. Всё время ходит вокруг да около. А она терпеть этого не может. Не надо было ей говорить той чепухи о занудах вроде него. Вот в этом-то и дело. Такие зануды как он не выносят этого.
Она знает, как обходиться с подобными людьми. Жить с ними не трудно. Надо лишь дать им возможность поговорить. Нужно всё время строить кого-нибудь как он, иначе от тебя просто избавятся. И если помалкивать, то возможно уже завтра она будет с ним на яхте по пути во Флориду. Она может позаботиться о нём в любом виде. А Джейми всё равно. Ему всё равно, с кем она спит. И всем было бы хорошо.
Капитан не понравился и Джейми. Он всегда знает, о чем думают люди. Если кто-либо надумает устроить Джейми неприятности, то Джейми тут же его раскусит.
Из витрины на неё уставилась черная ведьма на метле. Скоро уж День Всех Святых.
Эта часть города ей незнакома. Если она и бывала когда-либо здесь, то всё уже позабыла. А может всё так переменилось, что и не узнаешь. Здесь всё постоянно меняется. Кроме больших зданий.
Когда она появилась здесь впервые, то думала, что где-то там вверху в этих больших зданиях есть кто-то, кому известно, что здесь делается. Но он никогда не спустится поговорить с ней. Со временем она выяснила, что никто ничего тут толком не знает.
И почему Джейми не дал ей даже своего адреса? Он повёл себя совсем иначе. Что-то случилось. Ей не понравился его приятель. А может быть это всё так из-за капитана.
Ей не приходилось бывать на этой улице раньше. Что-то в ней не нравится ей. Она не выглядит опасной, просто захудалая. Джейми всегда говорил ей: «Смотри вокруг, и если не увидишь женщин, гуляющих в одиночку, то будь осторожна!» Но вон дальше по улице гуляет старушка с собакой.
… Ну так выходит, что капитан порвал с ней, ничего новенького… Она уже привыкла к такому. Найдётся кто-нибудь… Она всегда приземлялась на ноги.
В витринах лавочки какие-то бутылки, грязь, мусор. Она всегда считала, что когда-нибудь здесь наведут порядок, но никто ничего толком и не делает. Всё становится лишь хуже и хуже.
На двери старой церкви был висячий замок и надпись, что она закрыта. Объявление уже выцвело, так что церковь должно быть закрыли уже давно. В деревянном цветочном ящике под окном все растения засохли. Совсем не похожа на церковь дедушки. У дедушки церковь больше и не в таком грязном городе как этот.
Она снимет комнату на несколько дней и осмотрится. Так будет лучше. На панель ей больше не хочется. Не стоит этого делать. Джейми не велел ей делать этого, а уж он-то знает. Он сказал, что это слишком опасно. Всё уже не так как было раньше.
Не нравится ей эта улица.
В любое время можно устроиться официанткой. Это ей знакомо. А чуть погодя подвернётся что-нибудь получше. И если настроиться на такой лад, то чувствуешь себя лучше. Но прежде всего надо подыскать себе место для ночлега.
Она шла квартал за кварталом. Искала объявления о сдаче комнат в наём, но ничего не попадалось.
Обошла котлован, огороженный желто-белыми знаками, чтобы туда не падали люди. Из котлована шел пар. Какой-то мужчина с цементным мешком уставился на неё. Он ничего не собирался делать, а просто смотрел на неё.
Она стала читать надписи на других знаках. «Не занимайте пожарную полосу для машин чрезвычайных ситуаций… Расчистка снега…. В чрезвычайных обстоятельствах остановка запрещена… Буксировка машин. 9 долларов 95 центов в час… Покраска. Оценка бесплатно. 10 % скидка…»
Может быть, по знакам она определит, что тут делается… «Наркотический марш… То есть анти-наркотический марш… Погребок деликатесов Ирвинга… Квартал скотобойни Грейера… Королевство одежды… музыкальные новинки … Продаём кошерные и некошерные продукты…. Магазин здоровой пищи. 20 % скидка на все витамины.»
За металлической оградой стоит дерево с красно-желтыми ягодами. Она вспомнила, что у неё во дворе такое же дерево. Она даже пыталась собирать ягоды, но они ни на что не годились. И зачем оно здесь? Высокая стальная ограда мешает людям срывать ягоды. Если она попробует забраться туда, её тут же вытурят. Под деревьями несколько голубей… Голубям там можно находиться, а ей нельзя.
Кто-то сумел пробраться за ограду и разрисовал всю стену краскопультом. Никогда не разберёшь, что они там пишут. Похоже на имена или что-то такое. И пишут так вычурно, что ничего толком и не понять. Похабных слов они не пишут, а пишут какие-то замысловатые вещи, как будто им известно нечто, чего не знает никто другой.
«… Водитель… Электрическая компания… Не загораживайте проезд… Одностороннее движение…» Никогда не говорят о том, что хочется вам, говорят лишь то, что им нужно.
На стене какие-то слова на иврите. «Неаполитанская пицца. Химчистка Франклина. Основана в 1973 г. … Полицейская полоса. Не заходить за ограду. Полицейское управление…» На зданиях накручено много колючей проволоки. Раньше этих колючек не было вообще.
Вон какой-то парень валяется на тротуаре. Люди проходят мимо даже не глядя на него….
«Персональное обслуживание. Прачечная и химчистка. Гостиницы, больницы и клубы… Афинские водопроводчики и сантехники… Заразительный безостановочный смех. Смеялся без остановки — Мак-Гилликуди, Нью-Йорк Таймс, призёр Тони.»
Везде валяются пластиковые пакеты… «Одностороннее…»
Как жмут туфли. Улица становится всё хуже. Тротуар разбит и покосился, так что если не остерегаться, то можно подвернуть ногу. Можно поскользнуться на битом стекле. Стекло было из витрины, которую вроде бы пытались взломать.