Лайза Миннелли. История жизни
Шрифт:
Как бы там ни было, Джуди заявила Лайзе, что сделает все возможное, чтобы не допустить ее участия в спектакле. Она даже созвала репортеров и заявила, что запрещает дочери-подростку развлекаться в ночных клубах Манхэттена, так как неожиданно испугалась, что та слишком рано изведает вкус запретных плодов. Напомним себе, что это та самая мать, которая однажды заявила своему ребенку, что тот может идти в шоу-бизнес, но только пусть не ждет от нее никакой помощи. Странная и непоследовательная реакция Джуди буквально всех ставила в тупик.
«Узнав, что я все-таки остаюсь (в спектакле), мама вышла из себя, – вспоминала Лайза. – Я ужасно перепугалась. Я знала, что мама при желании способна ставить мне палки в колеса – ведь, несмотря
Пресс-агент проекта, Пэт Хипп, так описывает устроенный Джуди бедлам: «Мы отлично продавали билеты на спектакль на месяц вперед (на тот самый, в котором было объявлено об участии Лайзы). И вдруг ни с того ни сего – нате вам! Звонит адвокат Джуди Гарленд. Она, видите ли, запрещает дочери участие в спектакле, поскольку та слишком юная. Слишком юная для театра. Только не сейчас – а, может быть, и вообще никогда, – заявила нам мисс Гарленд. И тут началось – звонки через всю страну, уговоры, истерики. Мы порой не знали, состоится ли вообще этот спектакль».
Премьера, как и было запланировано, состоялась 28 января 1964 года, Лайзе скоро должно было исполниться 18, и Винсенте доказывал Джуди, что, мол, дочь имеет полное право попробовать свои силы и не стоит ей мешать. Что ж, Лайза получила такую возможность и воспользовалась ею на все сто. Вот что вспоминает Пэт Хипп о ее выступлении: «На сцену вышла Лайза. Она и впрямь была похожа на беспризорницу. До начала спектакля она плакала за кулисами. Она была просто великолепна. Не в том смысле, что хороша собой, а в том, что действительно казалась такой бездомной, такой несчастной и неприкаянной. Голос ее трогал до глубины души, звучал любовью. То было истинное чудо!»
Хипп не сомневалась, что так оно и будет, ибо Лайза уже проявила свое дарование во время генеральной репетиции. «Я стояла в конце зала, а она в это время исполняла «Самое главное на Земле – любовь». Лайза сразила меня наповал, она была просто чудо! Нет, она была божественна! Она была великолепна! Ее голос зачаровывал! У меня перехватило дыхание. Честное слово, я даже затрудняюсь сказать вам, кто еще был занят в спектакле. Мне запомнилась одна только Лайза!»
Хипп также врезалось в память, какое впечатление произвела на нее юная звезда, когда впервые столкнулась с ней во время переполоха, вызванного запретом Джуди. «Я впервые увидела Лайзу, когда она сидела в кабинете возле коммутатора. На ней были джинсы, а сама она выглядела растрепанной. Она ревела. Ей позвонила Джуди и устроила очередной нагоняй. С меня хватило одного взгляда – мне тотчас захотелось обнять ее и приласкать».
«Карнавал» пользовался успехом как у публики, так и у критиков, и, что самое главное, снискал Лайзе славу талантливой исполнительницы. Ее голос, ее телодвижения – так или иначе навевали воспоминания о ее матери, так что трудно было удержаться от сравнений. Многие находили особую прелесть в том, что видели в Лайзе юную Джуди Гарленд. С самого начала подобные сравнения были Лайзе отнюдь не по душе, ибо, как уже говорилось выше, она всеми силами стремилась завоевать право оставаться собой. Ей хотелось, чтобы посторонние в первую очередь уважали в ней индивидуальность, вместо того чтобы видеть в ней бледную копию маленькой девочки из «Волшебника страны Оз». Она мечтала сделать себе имя, так чтобы зрители поняли наконец, что она – это Лайза, а не вторая Джуди.
«Я так из кожи вон лезла, чтобы только не быть на нее похожей, что даже петь стала фальшиво, – рассказывала Лайза. – Это стоило видеть – я фальшивила без зазрения совести, и, что самое главное, на виду у всех!» По крайней мере, один критик пришел к выводу, что она своего добилась.
Майк Мактрейли из «Ньюсдей» писал: «Разумеется, без сравнений с Джуди Гарленд никак не обойтись – тот же самый трепетный голос, то же самое уважение к слову, широко раскрытые глаза, сжатые кулаки, брови, постоянно находящиеся в движении. И все-таки, когда
Пытаясь повторить успех «Карнавала», Лайза согласилась сыграть еще несколько ролей на провинциальной сцене, а также в мюзикле «Мистер Бродвей». Спектакли оставляли желать лучшего и, разумеется, не шли ни в какое сравнение с ее работой в «Карнавале». Между делом Лайза участвовала в гастрольных поездках труппы «Фантастикс», где ей довелось познакомиться с такой значительной фигурой, как Элиот Гулд, который в то время был женат на Барбре Стрейзанд. Первое впечатление, сложившееся у Гулда о юной исполнительнице, было вполне положительным: «Просто невероятно, сколько в ней напора, энергии. Она выкладывалась вся до конца. У нас на репетиции оставалось всего две недели – помню, ее отец тогда еще остановился в «Сэлливан Стрит Тиэтр», чтобы перехватить нас, – но что это были за две недели! Сплошное веселье! Больше всего меня в ней поразило полное отсутствие эгоизма. Она проявляла к моей работе такой интерес, как к своей собственной».
Лайза с Гулдом сумели найти общий язык, чего никак не скажешь о ее отношениях с кредиторами. Просто она зарабатывала слишком мало денег, чтобы хватало на жизнь в Нью-Йорке.
«Однажды у меня в квартире погас свет, и я решила про себя, ну вот, опять перебои с электричеством, – рассказывала Лайза. – Так что я спустилась вниз в магазин купить себе чего-нибудь поесть. На лестнице меня перехватила хозяйка и сказала: «Мне очень жаль, мисс Миннелли, но вы лишились кредита». На следующее утро я обнаружила, что счет за электричество валяется неоплаченным. На меня словно ушат холодной воды вылили. Я отказывалась поверить, что все это действительно происходит со мной. Я так расстроилась, что пошла к «Картье» и купила себе часы!»
Надо сказать, что подобное звучало вполне в духе Джуди, однако в отличие от матери Лайза поняла, что умение считать деньги отнюдь не входит в число талантов ее семьи, и, что весьма мудро с ее стороны, перепоручила этот аспект своей жизни адвокатам, которые постепенно как-то смогли упорядочить создаваемый ею хаос.
Тем временем Джуди пыталась как-то помочь дочери, однако, принимая во внимание скандал. вызванный ее вмешательством в постановку «Карнавала», Лайза не желала даже слышать ни о какой помощи. И тогда Джуди сделала воистину широкий жест, пригласив Лайзу выступить вместе с ней в лондонском «Палладиуме» с концертом, который был запланирован на 8 ноября 1964 года. Приглашение это представлялось довольно заманчивым, ведь Джуди пользовалась особой популярностью у британского зрителя, и выступление было, что называется, обречено на успех. Более того, билеты разошлись всего за два дня, и в результате пришлось назначить второй концерт. Тем не менее с трудом верится, будто мать и дочь не понимали тогда, что их будут сравнивать друг с дружкой, и между прочим, так оно и случилось, причем сравнивали и критики, и публика!
Два дня, что перевернули их жизнь
Выступление в «Палладиуме» явилось для Лайзы решающим моментом ее жизни – выйдя с матерью на сцену, она засияла собственным светом, покорив зрительскую аудиторию своим исполнением песни «Кто теперь жалеет?». Казалось, она адресовала этот же самый вопрос матери, и публика с замиранием сердца следила за тем, как первые бесхитростные строки, накаляясь, перерастают в страстное обвинение. Восторженные возгласы зрителей и рев аплодисментов постепенно превратили дуэт в дуэль. За этим первым выпадом против матери последовал другой – «Все зависит от тебя», – песня, которую Лайза исполнила в оскорбительной для Джуди манере.