Лазоревый день. Книга первая

Вереснев Игорь

— Рассказала, — Давид покосился на сидящую рядом со-ртох. — Шо-ачи, «глупые дети, заболевшие злостью».

Со-ртох, уловив, о чём беседуют чужеземцы, повернулась к ним. Старательно выговаривая слова, чтобы быть понятой, сообщила:

— Русит не должна бояться. Шо-ачи не станут нападать на Русит и Дади.

— Я и не боюсь! Только не понимаю. Может кто-то объяснить нормально?

Объяснение было неожиданным и шокирующим. Кхиры в самом деле были «царями природы» на этой планете и не знали других врагов, кроме… своих верных и безотказных помощников, своих «глупых детей». Ачи иногда терялись во время охоты, иногда убегали, поссорившись с приятелями. И если не могли найти

дорогу домой, то бескрайние леса Кхарита становились для них ловушкой. Голод гасил слабый разум, превращал их в диких животных. Голод — враг разума, всегда и везде. Лишь тот, тхе-шу кого устремлён вверх, способен победить, выбрав достойную смерть выживанию любой ценой.

Однако ачи не может жить как лесной зверь — он кхир. Если он долго будет есть мясо летяг, свиносурков, то заболеет и умрёт, а лесные плоды слишком слабое топливо для его ускоренного метаболизма. Только плоть бывших собратьев — сытная и безопасная пища для шо-ачи. Поэтому они сбиваются в стаи, выискивая путников и охотников. А наиболее желанная добыча — арт, источник бесценного оссу, лекарства от любых болезней, «приправы», делающей лесную пищу съедобной и безопасной. Стая, добывшая пленницу, способна выживать долгие годы. Но женщин не встретишь на дорогах и лесных тропах, они обитают под надёжной защитой тирча. Поэтому лишь раз в год во время паломничества в ц’Аэр у шо-ачи появлялся шанс заполучить лакомую добычу.

Дослушав рассказ, Русана удивлённо покосилась на спину ачи, тащившего коляску. Очень уж трудно было представить беззаботно-услужливых волосатиков в роли свирепых хищников. Она бы скорее посчитала, что Ароян неверно переводит объяснения Ишбит, но на всякий случай уточнила:

— Похищенные женщины соглашаются, чтобы их… доили?

— У шо-ачи хватает ума держать их связанными в тайных логовах и кормить «пьяными ягодами». Они очень стараются беречь пленниц, не дать им умереть.

Орелик невольно передёрнула плечами, представив это извращение. Мир кхиров приоткрыл одну из своих тёмных сторон.

Утром восьмого дня путники миновали перевал. Дорога здесь то петляла под высокими каменными стенами, то неожиданно выворачивала карнизом над круто уходящей вниз осыпью, то пробивалась сквозь плотные, жёсткие как стальная проволока заросли «гхера». Довершали мрачный пейзаж тяжёлые серые тучи, нависающие над головой. Русана вытребовала себе оружие — короткое копье с бронзовым наконечником. Она бы предпочла лук, но теснина делала лук в неумелых руках равно опасным как для врагов, так и для друзей. А меч подразумевал наличие хоть каких-то навыков в фехтовании.

Впрочем, опасения путников казались безосновательными. Вокруг дороги всё оставалось спокойно, мирно. Только стук колёс по брусчатке, шорох шагов, натужное дыханье ачи нарушали тишину. Восьмая ночёвка, самая опасная, прошла благополучно. Дальше начинались территории, подконтрольные близлежащим роям.

Дневной привал устроили, как всегда, на обочине. Скалы остались позади, вокруг опять поднимался по-зимнему блеклый, с поредевшей листвой лес… Всё произошло так тихо и быстро, что в первое мгновение Русана не поняла, в чём дело. Она как раз отошла пописать, присела, приподняв подол юбки… Тихий, сдавленный полувскрик-полустон — девушка и внимания бы на него не обратила, но в каких-то трёх шагах от неё метнулась волосатая фигура, согнувшаяся под тяжестью длинного ярко-малинового тюка. Орелик удивлённо проводила бегущего взглядом, и лишь когда по ушам резанул грозный командный рык, сообразила: не тюк это, арт в малиновой накидке!

Она вылетела из кустов и мгновенно оказалась в самой гуще боя. От дороги шли рта, со стороны леса — два десятка тощих, с грязной, свалявшейся

комьями шерстью, шо-ачи. Сейчас волосатики как никогда походили на стаю взбесившихся обезьян. Численное превосходство было за нападавшими, но рта выглядели бойцами куда более искушёнными, да и оружие их не шло в сравнение с палками и дубинами дикарей. Исход схватки был предрешён, Русане хватило полминуты, чтобы сообразить это. Но шо и не ставили целью выиграть сражение. Их тактика заключалась в том, чтобы задержать рта, дать возможность похитителю затеряться в чаще, а потом разбежаться. Неплохая тактика для примитивного интеллекта, если учесть, что рта не рискнут броситься в погоню, оставив у повозок женщин. «Домашние» ачи в таких обстоятельствах помощниками не были, они испуганно сгрудились вокруг своей Первой Матери, словно великовозрастные дитяти.

Русана вспомнила, кому принадлежала ярко-малиновая туника — для молоденькой Кахит это было первое паломничество. И последнее?! Волей случая Орелик оказалась за спинами разбойников. Что ж, проходная пешка превращается в ферзя и меняет исход партии. Малиновое пятнышко успело исчезнуть в зарослях, но направление Русана запомнила хорошо. Не мешкая, она рванула следом.

Повезло, что арт так любят яркие наряды! Через две-три минуты малиновая накидка вновь мелькнула впереди. Больше Орелик её из виду не выпускала. Ачи были сильны и выносливы, но похититель явно изголодал и ослаб. Если бы не болезнь, Русана нагнала бы его в два счёта, но и так расстояние сокращалось. Она ломилась сквозь заросли, не обращая внимания на превращающуюся в клочья одежду, лишь крепче стискивала зубы, когда особо зловредный сук раздирал кожу. Старалась сделать свой след более заметным — ломала ветки, сбивала острием копья кору на стволах. Как бы не сложилась погоня, возвращаться придётся, а заблудиться в диком лесу — плёвое дело.

Вскоре она поняла, что преследует двоих. Один тащил на плече добычу, второй бежал рядом. Готовился подменить собрата или прикрыть от погони? Всё-таки подменить, — шо выскочили на прогалину и остановились, передавая «эстафету». Пытались сделать это быстро, но носильщик запыхался. Русана в несколько прыжков догнала похитителей, заорала:

— Стоять, черти лохматые! Отпустите девчонку!

Тот ачи, что теперь нёс добычу, не оглядываясь рванул вверх по каменистому откосу. И застрял — камни съезжали под ногами, вскарабкаться наверх можно было разве что на четвереньках. Его товарищ именно так и поступил.

— А ну, стой! — Орелик тоже кинулась вверх.

Забравшийся на обрыв волосатик испуганно заверещал. Швырнул булыжник, так что Русана едва успела уклониться.

— Ах ты ж гадёныш! Ох, доберусь я до тебя!

Второй ачи, отчаявшись подняться, что-то тявкнул спутнику. В следующее мгновение Орелик поняла, что он сказал: добычу опять передавали из рук в руки. Ачи, оставшийся внизу, вместо того чтобы, подтянувшись, вскарабкаться следом за собратом, обернулся. Схватив оброненную напарником увесистую палку, прыгнул на преследовательницу.

Наверное, правильнее было принять его на копье. Но Русана замешкалась, упустила момент, ведь это же не зверь… А потом времени оставалось только попытаться отскочить.

Ачи достал, сбил с ног. Замахнувшись, ударил дубиной. Удар Русана парировала, вскочила. Но быстро выиграть поединок не получалось, сказывалось отсутствие навыка, а где-то на обрыве второй разбойник всё дальше уносит жертву. Несколько минут, и погоня станет бессмысленной. Лишь одно преимущество имелось у неё сейчас — острый бронзовый наконечник копья. Ачи был плохим бойцом, то и дело открывался, замахиваясь. Скрипнув зубами, Русана сделала выпад. Короткий и резкий.