Лазоревый день. Книга первая
Шрифт:
— Я беременна.
— Ты же говорила, что стерильна?
— Так и есть, — Орелик быстро облизнула губы. — Так было! До недавнего времени.
— Но ведь мы…
— При чем здесь ты? —Орелик перевела взгляд на Тассит, начала объяснять: — Последний д’айри у нас был в Джасжарахо в прошлый росхар. Если бы я забеременела тогда, то сейчас бы уже рожала. У нас срок — девять земных месяцев, примерно шесть здешних.
Давид наконец понял, что случилось на самом деле. Проблема не в том, что у Русаны родится ребёнок от него.
Губы пересохли и у него.
— Ты уверена?
Наверное, это прозвучало глупо. Ароян понятия не имел, как женщины определяют, что зачатие произошло. Во всяком случае, Орелик посмотрела на него именно как на глупого.
— Да, это неплохо ощущается. Уже и со стороны заметно. — Она встала, приподняла подол туники. Всегда плоский, тренированный живот бывшей косморазведчицы округлился. — И это самое страшное! Потому что два месяца назад ничего не было!
Два месяца Шакха — это чуть больше трёх стандартных. Действительно, слишком маленький срок, чтобы беременность стала заметной.
— Как это может быть? — пробормотал Давид, ощущая, как холодная испарина проступает на коже. Орелик кисло улыбнулась.
— Дад, у меня нет объяснения. Я надеялась, что они найдутся у тебя.
* * *
Видеть в Джуга мужчину, а не инопланетное существо, было несложно. Все органы чувств приходили на помощь Русане, ассоциации, память, весь накопленный за без малого тридцать лет жизни опыт. Лишь в первый раз ощутив горячую твёрдость его члена в себе, испугалась: «Это ведь не человек!» Пересилила вспышку ужаса, открыла глаза. Знакомое, успевшее стать родным лицо с родинкой на щеке и маленькими складками в уголках рта склонялось к ней, в серых глазах — нежность. Не человек? Чушь!
Сколько времени они провели вместе? Считать дни в небесном дворце не удавалось. Она засыпала в объятиях мужчины, будто ныряла на миг в яркую тёплую бездну, и тут же просыпалась. Джуга был именно таким любовником, какого она хотела: ненасытным и податливым одновременно. Он потакал любым капризам, шёл навстречу любым фантазиям. Нет, он угадывал их! За всё это время они и несколькими фразами не перебросились. К чему? Слова — сотрясение воздуха.
Затем Джуга исчез. Вернее, ушёл, кивнув, как обычно: «Пока! Скоро увидимся». Это «скоро» затягивалось. Русана сидела в своей комнатушке, не решаясь отлучиться и на минуту. Вдруг он заглянет именно в это время? Не заглядывал. Девушки-орайре успокаивали: «Кхарит-Джуга не забыл о Русит, но он очень занят». Орелик натянуто улыбалась в ответ, чувствуя, как в груди начинает шевелиться невесть откуда взявшаяся ревность.
Праздник Кхи-шош’э она пропустила. Не следила за происходящим в ц’Аэре и самом дворце, сосредоточенная на одном — ожидании любимого. Никогда мужчины не занимали в её жизни так много места, даже Антон и Серхио. Было в этом что-то неправильное, болезненное, но Русана ничего с собой поделать не могла. Больше не представляла собственного существования
О волшебной ночи ей рассказала Сахра. Как обычно, девчонка заявилась в сон Русаны, где та внезапно очнулась в парке Гелиополиса, небывало пустынном и тихом.
— Привет!
Сахра подошла и села на лавочку рядом со свернувшейся калачиком девушкой. Орелик поспешно вскочила.
— Я учусь, видишь! У тебя в голове сумбур, непросто было правильно собрать это. Получилось?
В голосе Сахра явно звенела гордость. Одежду она поменяла. Вместо сарафана — джинсовый костюм, волосы подстрижены коротко, под мальчика. Да и сама она теперь больше походила на пацана. Если бы Русана не привыкла видеть её в девчоночьем обличье, то так бы и решила.
— Забавляешься? Почему так долго не заглядывала?
— Не могла. Мои девчонки праздник готовили, а я помогала.
— Праздник?
Сахра описала недавнее мероприятие. Больше всего её занимала заключительная часть, даже глаза заблестели от азарта. Закончив рассказ, спросила:
— Ты хотела бы поучаствовать?
— Нет. Что там интересного?
— А я бы хотела. Во внешности орайре, конечно. Когда все напиваются и фонари гаснут, притворяться не сложно, даже у меня получилось бы. Только не пускают.
Она обижено надула губы. Выглядело очень забавно: вылитый подросток, которому не терпится отведать «запретный плод». Не удержавшись, Русана улыбнулась.
— Успеешь ещё, — пообещала.
— Успею.
Неожиданно Сахра подвинулась ближе. Шепнула, заговорщицки подмигнув:
— Руся, что Джуга делал так долго в твоей комнате?
Орелик подозрительно уставилась на собеседницу. Сахра не знает, что произошло между ними? Воспоминания о парке вытащить из мозгов сумела, а это нет? Почему? Объяснение могло быть только одно: Джуга решил сохранить тайну, установил барьер.
Русана хитро прищурилась.
— Зачем тебе знать?
Сахра разочаровано вздохнула, поникла.
— Что-то происходит в Кхарите, надвигается непонятное. Ртаари молчат, не хотят рассказывать, даже Расша. Мне кажется, она боится. Но чего может бояться ртаари третьей ступени в собственном доме?
— А орайре что говорят?
— Какая разница, спрашивать ртаари напрямую, или через орайре? Они одно целое.
— Но я тоже орайре…
Русана сказала и замерла, испугавшись, что этой фразой выдала себя. Ведь «орайре», это наложница, любовница! Опасливо посмотрела на собеседницу. А та вдруг засмеялась.
— Руся, ты не можешь быть орайре Джуга!
Ах да, «несовпадение частотного спектра эмоций» или как оно там? Полная чушь, нисколько не помешавшая их с Джуга близости. Но пусть девочка верит в это. Русана хитро прищурилась, давая понять, что играет:
— Тогда что я делаю во дворце?
Сахра покачала головой.
— В этом и заключается тайна. Я бы очень хотела её узнать. И не только я.
Случайно обронила последнюю фразу или намеренно? Мгновенно вспомнилась встреча с «лже-Антоном» в западных лесах. Орелик осторожно попыталась выпытать: