Лазоревый день. Книга первая

Вереснев Игорь

Турнира не последовало. Все ртаари покорно отдали свой свет, уйдя в сноявь Усыпальницы. Стон и плач звучал над островом. Со-ртох и немало других арт и рта не смогли продолжить тхе-шу, чувствуя, как гаснет небесный дворец. Часто гур вонзался в мягкую плоть, и много тел горело на погребальных кострах. А затем небесный дворец засиял вновь. Но обитали в нём уже иные ртаари. И кхиры, сумевшие принять их, были теперь иным, новым племенем. И сам с’Орф именовался иначе: ц’Аэр…

Арояна потряслаконцовка. Не думал, что победа Ирра и станет самой страшной расплатой за предательство? Русана тоже ожидала чего-то другого. Чего именно?

Гражданской войны, интервенции, какой-то иной глупости? Хотя, интервенция всё же была. Непохожая на то, что привыкли видеть за этим словом люди, но, тем не менее, интервенция. Здесь «полководцы» не бросали народ под пушки, превращая дискуссию в кровавую скотобойню, предпочитали лично решать споры. И если для кого-то поражение кумира оказывалось трагедией, «несовместимой с жизнью», — это, как говорится, личная проблема. «Ртаари существуют для кхиров, а не наоборот».

Однако к пониманию замысла Джуга рукопись не приблизила Русану ни на шаг. Хранительница не сомневалась, что проиграет Турнир. Передаст таинственной второй Претендентке знания, которые ту погубят, а с ней и весь Кхарит. Снова, как в книге, «зазвучат в небесном дворце голоса Хранительниц иных островов…» А значит, всем ртаари небесного дворца — каюк. Даже Сахра… Девчонку Русане было жалко.

Грозит ли опасность самой Орелик от такой смены власти? Кем она будет в глазах новых хозяек острова? Членом племени или непонятным и опасным чужаком? Что ждёт их с Давидом, вздумай они вернуться в Джасжарахо? Русана предчувствовала — ничего хорошего. Она отлично помнила первую встречу с кхирами.

Но и в лесу вечно отсиживаться не получится. Джуга затеяла всё это не за тем, чтобы спасти инопланетных пришельцев. Дорого ли стоит их жизнь в этом мире «победившей целесообразности»? Нет, ртаари рассчитывала с её помощью сохранить Кхарит. Но как?! Предотвратить интервенцию? Остановить чужую Претендентку? Орелик не понимала, как её вмешательство способно повлиять на уже предопределённый исход событий.

Да и не собиралась она пока вмешиваться. Ей предстояло кое-что гораздо более насущное — родить детей.

Как любая женщина, хоть раз планировавшая обзавестись постоянной семьёй, Русана представляла себе этот процесс. Теоретически. Но одно дело рожать на Европе, где-нибудь в санатории или дома под руководством профессионального акушера, и совсем иное — здесь! В тёмной норе, провонявшейся орче, где лучший акушер — она сама. Тассит вообще не понимает, что означает слово «живородящие», а Давид хоть и знает, но уверен, что за миллион лет женщины сумели довести процесс до автоматизма. Наивный.

Глава 26. Время ощущать, время действовать

Дождь хлынул внезапно, как и год назад. Стена воды отгородила их пещеру, не выпуская наружу. Выскочить хоть на несколько секунд означало промокнуть до нитки. Поэтому не выскакивали. Пищи достаточно, даже орче Тассит умудрялась подогревать на углях тлеющего у входа костерка. Вода же текла сейчас прямо с неба. Некоторые неудобства причиняло иное — старого знакомца, горшок с крышкой, тоже приходилось использовать прямо здесь, а потом выплёскивать содержимое наружу. Но и в этом нашлась своя польза. Отправление естественных надобностей «в кругу семьи» окончательно сроднило их, даже Давид сумел преодолеть дурацкую застенчивость. И однажды вечером, засыпая, Русана услышала тихое сопение и урчание рядом.

Улыбнулась понимающе: звуки любви.

А утром Тассит осторожно высунула голову из пещеры и торжественно возвестила:

— Сегодняшний день — Лазоревый!

Будто ответом на её слова сильная тягучая боль ударила Русану в низ живота. Насквозь, до самого позвоночника. Отпустила. Снова ударила. Должно быть, и на лице это отразилось — открыв глаза, Орелик увидела, как испуганно и вопросительно смотрят на неё супруги. Медленно поглаживая живот, стараясь дышать ровнее, сообщила:

— У меня тоже новость. Сегодня нас здесь станет пятеро.

И так большие глаза Тассит ещё сильнее округлились от восторга.

— Русит, тебе нужно как-то помочь?

Убедившись, что первые схватки закончились, Орелик села, распорядилась:

— Для начала помоги мне раздеться. И запоминай всё, что буду рассказывать. От мужчины в этом деле мало толку, а за себя я не уверенна, что смогу руководить процессом до конца. — Повернулась к Арояну: — Дад, ты набери воды и нагрей. Побольше!

Всё оказалось не так страшно, как она представляла. Возможно, повезло или потому, что Русана старалась сосредоточиться не на собственной боли, а на маленьких существах, готовящихся начать самостоятельную жизнь в этом огромном мире. А может, Джуга что-то сделала с её телом, усовершенствовала, — как знать? Главное, она справилась. Без санаториев, без техники и фармации, без профессионалов. Тассит оказалась акушеркой хоть и неопытной, но очень старательной. Главное — не испугалась. Лишь в самый ответственный момент ойкнула изумлённо:

— Он выходит без яйца!

Наверняка, до последней минуты не верила, что дети могут рождаться живьём. Русана просипела сквозь зубы:

— Головку придерживай… И сдвигай, как я показывала…

Девушка послушно склонилась, что-то делая между её разведённых ног, приговаривая:

— Какой большой а. Движется, движется… Животик… Ножки…

— Пуповину перерезать не забудь, — Русана махнула рукой на костёр, где ждал прокалённый нож.

Проверить она не могла, но надеялась, что девчонка всё делает правильно. И когда младенчик смешно хрюкнул и заплакал, облегчённо вздохнула, — живой… Её ребёнок, её частичка. Её… сын? Дочь?

— Кто? Девочка или мальчик?

Тассит удивлённо-растерянно осмотрела младенчика. Призналась:

— Я не знаю.

Русана постаралась объяснить:

— Есть кхасс между ногами? Как у Дади, только маленький?

— Нет.

— Девочка…

И тут же внизу вновь начало распирать. Братишка торопился наружу, не давая маме времени отдохнуть.

— Тассит, быстрее… Второй…

Второй оказался мальчиком, Джуга не ошиблась. Ещё бы, сама принимала весьма значимое, хоть и не совсем понятное участие в зачатии. Чувствуя, что сил не осталось, Русана позволила себе погрузиться в накатывающее забытьё.

Она не помнила, шёл ли дождь, когда дети появлялись на свет, но когда проснулась, лило как из ведра. Первая мысль — где они?! Тут же успокоилась: Тассит сидела рядом, бережно прижимая смешно причмокивающего малыша к налитой молоком груди. Мгновенная зависть скользнула холодным червяком. Тут же отступила. Так даже лучше, что сама она не способна кормить грудью. Так лучше…

Тассит заметила, что Орелик проснулась, спросила смущённо:

— Ты разрешишь мне кормить малышей?

Русана улыбнулась в ответ.