Лазоревый день. Книга первая

Вереснев Игорь

Конечно, это была не Ишбит, — первая мать ушла, узнав, что Джуга больше нет. Преемницей стала та, кого Претендентка вела в танце последнего Кхи-охроэс, как и предполагал Жуби. Только была это не Турха, а Дарса! Почему так произошло, никто из кхиров не понимал, Первые Матери тирчей могли лишь догадываться. Джуга-Кхарит ушла, и вместе с ней ушла Турха. Хранительницей стала огненная ртаари. Что ж, это тхе-шу, его следует принять и идти по нему далее.

Спустя час Русана и со-ртох Ракиш сидели напротив друг друга в комнате на самом верху дома Джасжарахо, в маленькой башенке, поднимающейся над черепичными крышами. Комната

была совершенно пуста: голый пол, голые стены. Когда-то они с Арояном считали, что со-ртох использует это помещение для медитаций. Оказалось, для разговоров с ртаари.

Раньше Русана была едва знакома с этой арт: неделя совместного паломничества в ц’Аэр, а до этого ядовитая рыбёшка, сунутая в клетку инопланетников, — больше они не пересекались. Поэтому сейчас старались понять, услышать друг друга. Внешне со-ртох мало походила на предшественницу: тёмношерстая, кареглазая, достаточно молодая. Она говорила медленно, тщательно выговаривая слова, и делала долгие паузы между фразами. Слушала. А Орелик слушала её.

Странный двойной Турнир остался позади, Дарса вернулась в небесный дворец Хранительницей, и постепенно жизнь в Кхарите начала возвращаться в привычное русло. Во всяком случае, так видели это кхиры. До со-ртох долетали отголоски странных бурь, продолжающих сотрясать чце-ригхтоэ’ох. Но Дарса не хотела беспокоить свой народ, и Первые Матери хранили молчание.

Русана опустила глаза на тхе-гур, лежащий на полу между их коленями, — протяни руку и возьми, даже наклоняться не нужно. Собственно, именно этого ждала от неё Ракиш. И все её соплеменники внизу. Не исключено, что острая бронзовая игла когда-нибудь закончит путь жизни Русаны Орелик. Но пока думать об этом рано.

— Ты говоришь, Дарса стала хорошей Хранительницей?

— Как иначе? Каждая ртаари мудра и сильна. Хранительница всегда лучшая из них.

— Всегда?

Губы женщин не шевелились, разговор был слишком серьёзен, чтобы сотрясать воздух. Каждая из собеседниц слышала немного больше, чем говорила другая.

— Я орайре, со-ртох. Не пытайся молчать.

— Орайре, оставшаяся без своей ртаари. Мне жаль тебя.

— Ты пытаешься быть верной Дарса, я — частица Джуга, хранившей Кхарит многие годы. Она чувствовала, что с её наследницами может случиться беда, и оставила помощь для них. Если всё благополучно, помощь не понадобится, мой путь будет закончен, — Орелик провела пальцами по игле. И сурово добавила: — Если же нет — я должна передать в небесный дворец послание моей Хранительницы. Пока Кхарит ещё существует.

Ракиш опустила веки, нехотя продолжила рассказ. Кхи-охроэс прошёл как обычно, большинство Избранных не сомневались в этом. Все они попали в ц’Аэр впервые, такова воля Хранительницы. И в этом заключалась первая странность. Второй стало то, что рта среди них было втрое больше, чем арт, и половина из них не вернулась в тирчи, осталась жить в доме смотрителей. Третья странность пугала: яйца, что зрели в телах матерей, несли исключительно мужские зародыши. Зачем Хранительнице нужно так много мужчин? Каким видит она путь своего народа?

Была ещё одна странность. Гзура, теперь сильнейшая ртаари после Хранительницы, не дождалась Лазоревого Дня, ушла в сноявь Усыпальницы. Так и раньше бывало, не все ртаари способны подняться на верхнюю ступень знаний, не все становятся Претендентками, тем более, Хранительницами.

Исчерпав себя, они уходят, оставив энергию сёстрам. Но не в год Турнира!

Первые Матери видели это, и чёрные тени ложились на их мысли. Часто смотрели они на тхе-гуры, предчувствуя, что не долго смогут служить своему народу. Нечто подобное было когда-то, очень давно. События, не похожие на сегодняшние, но такие же пугающие и необъяснимые. Первые Матери ждали.

— Они пришли? — оборвала рассказ со-ртох Русана. Она не стала уточнять, кто должен прийти, и так понятно.

Ракиш поняла:

— Да, на северном побережье. Турнир начался три дня назад. Он тоже неправильный.

Орелик уже видела эту «неправильность». На севере, на противоположном краю острова, шёл не Турнир, шёл бой. Кхиры воевали с кхирами, Дарса развязала первую на этой планете войну. Зачем? Что могли решить примитивные мечи и стрелы в поединке сил, могущество которых трудно представить? Для чего эта бессмысленная бойня?

Русана поймала себя на том, что рассуждает как кхир. Люди бы в происходящем не заметили ничего противоестественного, вся история земной цивилизации устлана горами трупов и полита реками крови. Лишь сейчас её соплеменники начали осознавать, что существуют другие методы решения споров. Да и то далеко не все.

События развивались иначе, чем в саге о Тайриш, Дарса воспротивилась воле Хранительниц Шакха. Была ли в этом хоть толика здравого смысла? Что произойдёт, если она победит? В Кхарит явится новая претендентка? Или мятежный остров оставят в покое, признав право на выбранный тхе-шу? В любом случае, Русане следовало торопиться. Пусть Ракиш не понимала, куда приведёт дорога, по которой новоявленная Хранительница делала первые шаги, Русана же знала это слишком хорошо. По учебникам истории.

Она вновь провела пальцем по тхэ-гуру. Рывком поднялась.

— Благодарю, со-ртох. Прощай, я иду в небесный дворец. — Глядя, как поднимается собеседница и прикалывает иглу к поясу, добавила: — Когда Дарса уйдёт, не спеши за ней.

— Дарса выиграет Турнир, я верю в это, — упрямо возразила Ракиш.

Новоявленной со-ртох пока не часто приходилось видеть, как путешествуют орайре. Ей было интересно, поэтому она не спешила выйти из комнаты, оставить гостью саму. И удивлялась, почему медлит та. А Орелик пыталась найти вход в чце-ригхтоэ’ох. Там больше не было Джуга, не было ничего, с ней связанного: ни орайре, ни комнаты, где Русана провела несколько месяцев. Попасть просто в небесный дворец невозможно. Она могла войти лишь в определённое место, которое знала и способна представить.

Разумеется, Сахра по-прежнему живёт во дворце. Младшая ртаари могла бы стать ключом к его воротам. Но он не действовал! Девчонка приходила к ней лишь во сны. Раньше Орелик не придавала этому значения, но теперь поняла — она ни разу не видела Сахра в яви, поэтому не могла представить её образ. А над снами чце-ригхтоэ’ох не властен.

Русане вдруг стало страшно. Ракиш заметила растерянность на её лице, потянула тхэ-гур обратно: разве Джуга доверила бы послание той, которая не способна его доставить? Конечно, Орелик могла убить со-ртох голыми руками и уйти отсюда. Но далеко ли? Внизу ждали стрелы и мечи рта. Нет, из этой комнаты у неё было лишь два выхода. И назывались эти выходы: чце-ригхтоэ’ох и гур. Если первый заперт, значит остаётся…