Лазурный берег
Шрифт:
Но Вася знал, что внизу, под облаками, расстилается Лазурный берег. То есть лазурное там — море. И теплое, как парное молоко. А сам берег — зеленый от обилия пальм...
И тут самолет мягко, как сквозь вату — как сквозь сахарную сладкую вату,— опустился ниже облаков и перед Василием открылся бесконечный залив. Вода уходила за горизонт, сколько хватало взгляда. В самолете словно воздух изменился, словно свежестью пахнуло и почувствовал солоноватый, ни с чем на свете не сравнимый запах моря. Рогов прильнул к иллюминатору. Ему захотелось
— Пристегните ремни, гражданин,— довольно сурово сказала ему бортпроводница. Оказывается, обращалась она к нему уже не в первый раз.
Рогов отлип от окна. Пристегнулся, блаженно потянулся. Спросил Плахова:
— Игорь, а ты с парашютом прыгал?
— Ну прыгал,— без энтузиазма ответил Плахов.
— Здорово?.. Красота, поди, неземная?
— Это точно — неземная.
— Еще хочешь?
— Нет.
Рогов помолчал, потом снова спросил:
— Игорь, а ты купальные принадлежности взял?
— Плавки, в смысле? Ну взял. Вы, однако, не расслабляйтесь, старший лейтенант Василий Иванович! Не на отдых летим!
Рогов гордо тряхнул подбородком:
— Я еще не выкурил свою последнюю сигарету!..
Первое, что увидел Рогов, покинув здание аэровокзала,— пальмы. Огромные, почти как наши липы. Непривычная, очень рельефная, приятная на ощупь, горячая на солнце кора... Хочется, типа, щекой прикоснуться. Нет, Плахов прав, пора заканчивать с курортным настроением. Работать приехали.
Рогов поискал глазами Игоря и Сергея Аркадьевича. Они стояли и тоже глазели по сторонам. Рогов подошел, хотел — от переизбытка чувств — что-нибудь сказать по-французски, но вспомнил лишь «се ля лют-те финале». Это соответствовало сути задания, но настроению пока не соответствовало.
К ним приблизился лысеющий, чуть выше среднего роста, среднего возраста неприметный человек с бледными глазами. Идеальный агент: из тех, на ком совершенно не останавливается взгляд. Сказал по-русски с сильным акцентом:
— Вы из Петербурга? Полицейские?
Голос был неприятным, скрипучим. Рогову не понравился.
— Вы Перес?..— широко улыбнулся Егоров.
— Детектив Анри Перес,— сухо уточнил агент,
— Очень приятно! Подполковник Егоров... Сергей Аркадьевич. Старший группы. А это наши лучшие сыщики...
— Разрешите посмотреть ваши паспорта,— неожиданно протянул руку Анри.— Это такая необходимость... для идентификации личностей.
«Убойщики» недоуменно переглянулись, но достали документы. Перес бегло просмотрел их и вернул хозяевам.
— Все в порядке. Теперь...
— А теперь ваши документики, будьте добры! — не дал договорить ему Рогов.— Так, чисто для идентификации...
Плахов прыснул в кулак. Анри и Егоров закашлялись, но возразить было нечего. Анри вынул удостоверение личности и резким жестом выставил перед собой. Рогов вежливо взял у него из рук закатанный в пластик документ, долго изучал, поглядывая то на фотографию, то на Анри, пока агент не выдержал и не спросил нервно:
— Похож?!
Нижняя губа его дернулась.
— Похож,— важно кивнул Рогов.
— Ну ты даешь, Василий,— шепнул ему на ухо Плахов.— Такое слово без запинки... И-ден-ти-фи-кация!
— Не нравится мне этот шаромыжник... — тихо буркнул Василий.
Напряженность, установившаяся с первой секунды ответственной встречи между представителями правоохранительных органов двух великих держав, только увеличилась возле автомобиля. Егоров не мудрствуя лукаво по-хозяйски залез на место рядом с водителем. Анри потерял дар речи — стоял-топтался у передней дверцы и пыхтел. Намекать жирному гостю, что надо бы вылезти, было ниже достоинства талантливого агента. Сам же гость вовсе не тяготился паузой — сидел себе, улыбался, вертел головой. Шофер тоже молчал. Рогов явно наслаждался ситуацией.
Пауза тянулась неприлично долго, пока Плахов не пришел на помощь незадачливому агенту. Сказал негромко Сергею Аркадьевичу, что это, похоже, место Анри. Егоров, ничуть не смутившись, спокойно перебрался на заднее сиденье. Поехали, наконец.
— Далеко до Канн? — спросил Егоров.
— Около часа,— скрипнул Перес. Губа его продолжала дергаться.
— А курить можно, Анри? — поинтересовался Плахов.
— Нежелательно,— неприветливо отозвался Перес.
Теперь и Плахов обиделся. Не запрету курить, а тону. С ним Анри мог быть и повежливее: ведь именно Плахов расчистил ему переднее сиденье от габаритного подполковника.
— В какой мы отель? В «Маркотт»? — бодро спросил Егоров. Пожалуй, он один чувствовал себя совершенно естественно.
— Отели оккупированы,— обрадовал Анри.— К нам на фестиваль со всего мира съехались. Отели за полгода заказаны. Многие спят даже на пляже.
«Врет!» — подумал Вася, но Анри не врал. Гостиницы в дни фестиваля на Лазурном берегу и впрямь бывали переполнены, а оставшиеся стоили таких денег, что некоторые киноманы и журналисты и впрямь ночевали на пляже, благо климат позволял. А душ принимали днем в номерах более удачливых коллег.
— Где же мы жить будем? — расстроился Егоров.
— На полицейской квартире.
— В общаге, что ли?..— пошутил Плахов.
— На полицейской квартире,— повторил Перес, не знавший слова «общага» и удивлявшийся тупости русских.
На несколько минут повисла вязкая гнетущая тишина.
— Слушай, Анри, а откуда ты русский знаешь?..— вкрадчиво спросил Рогов.
— Моя прабабушка — русская графиня. Из Москвы. А после вашей революции она уехала. К счастью. Здесь вышла замуж.
— Значит, ты граф? — уважительно протянул Рогов.— Молодец!