Лазурный питон

Ниммо Дженни

Слова прозвучали более чем понятно, но Чарли на всякий случай переспросил:

– Змей? Змея должна расколдовать мальчика-невидимку?

– Истинно глаголю – змей, – закивал Скорпио. – Теперь влеки ж меня отсель.

– Погодите секундочку. – Чарли поднял палец. – Еще один вопросик.

– Несть им числа! – возопил Скорпио.

– Есть им число! Один-единственный, – твердо сказал Чарли. – Вы говорили, что сможете вылечить моего дядю, если посмотрите на него. Так вот, он в соседней комнате.

Скорпио

скрипнул зубами и тоскливо посмотрел на картину, потом решительно поднялся и без дальнейших разговоров устремился вон.

– Стойте! – Чарли испугался, что чародей ненароком налетит на бабушку Бон. Но Скорпио уже пронесся в дядину комнату. Мальчик поспешил за ним.

Скорпио с бесцеремонным любопытством рассматривал, что стоит на ночном столике, а изумленный дядя Патон, выкатив глаза, следил за каждым его движением. Потом, стараясь не шевелить губами, он спросил:

– Чарли, ответь мне, это он или не он?

– Ну… да, он самый, – откликнулся Чарли. – Думаю, он вас вылечит.

– Каким образом? – нервно осведомился дядя.

Скорпио одним прыжком пересек комнату и запер дверь, после чего извлек из недр своей хламиды цепь и, улыбнувшись дяде Патону, со свистом раскрутил ее в воздухе.

– Он что, затеял приковать меня к кровати? Не дамся! – вскричал дядя и изготовился сопротивляться до последнего.

Чародей улыбнулся еще шире, неуловимым движением спрятал цепь, и вместо нее в руках у него возник серебряный колокольчик. Скорпио позвонил им в точности над самыми ногами дяди Патона. Звон был мелодичный, а чародей вдруг запел.

– Это еще что – отходная молитва? – простонал дядя.

– Да ну что вы! – возразил Чарли. – А вот знаете, странная штука: когда я попал внутрь картины, то преспокойно его понимал, а теперь ни слова не разберу.

– Да и я тоже. Видимо, когда ты попадаешь «внутрь», то приспосабливаешься к окружающей обстановке. Если подумать, это вполне логично.

– А, ясно, – кивнул Чарли, решив обмозговать это попозже.

Между тем чародей мерно ходил взад-вперед по комнате, помахивая колокольчиком и не то напевая, не то декламируя что-то глубоким, звучным голосом. Потом он вдруг навис над дядей и строго сказал:

– Кажи язык!

Дяде Патону ничего не оставалось, как нехотя повиноваться.

Скорпио выпрямился и спросил:

– Реки же, куда влекли тебя стопы твои, несчастный?

– Если я вас правильно понял, – отозвался дядя, – вы интересуетесь, где я был? Отвечаю: в замке Юбим.

– Клянусь драконьим зубом! – вскричал Скорпио. – Что за горькая участь тебя постигла! Ужасный род – отъявленные негодяи, кровопийцы и аспиды, все до единого! Увы тебе!

– Что верно, то верно – увы мне, – слабым голосом согласился дядя Патон.

– Вервейна! – веско провозгласил колдун. – Священная трава. Надобно непременно взять свежую. Испей, омойся в отваре оной, вдыхай ее пары. Тогда с одра восстанешь и недуг отринешь.

В это мгновение дверная ручка задергалась, чародей кинулся к двери и распахнул ее настежь. Чарли, к своему ужасу, не успел его остановить.

На пороге стояла бабушка Бон. Мгновение она ошарашенно глядела на колдуна, выкатив глаза, а потом сползла по стенке и рухнула на пол.

– То обморок! – авторитетно заявил Скорпио.

– Что там стряслось? – спросил дядя, которому с кровати происходящее в коридоре видно не было.

– Бабушка Бон бухнулась в обморок, – доложил Чарли. – Ну еще бы, такое потрясение – столкнуться со Скорпио нос к носу!

– Надо уложить ее в постель, – сообразил дядя Патон. – Очнется, подумает – кошмар приснился.

Скорпио соображал еще быстрее: он уже перекинул бесчувственную старуху через плечо, как мешок с картошкой, и, следуя за Чарли, отнес к ней в комнату, где не особенно бережно сбросил на кровать.

– Вы поосторожнее! – запоздало предупредил Чарли. – Еще сломаете ей что-нибудь.

Чародей громко хмыкнул, после чего преградил Чарли дорогу и потребовал:

– Сию же минуту верни меня домой! Доколе мне терпеть?

– Вот теперь пожалуйста, – согласился Чарли.

Однако стоило мальчику, на пятки которому наступал колдун, вернуться к себе в комнату, как его охватили сомнения.

– Но вы ведь не станете задерживать меня? – осторожно осведомился Чарли у Скорпио. – Мне не больно-то хочется застрять там, у вас, навсегда.

– Ни сном ни духом! – яростно воскликнул Скорпио. – На что ты мне сдался, отрок? Я тебя вытолкну в обратный путь, под отчий кров.

– Договорились, – все еще неуверенно сказал Чарли.

Он извлек картину и водрузил ее на ночной столик, прислонив к лампе, а сам уставился прямо в глаза нарисованному колдуну. Но ничего не происходило. Впрочем, чего он ожидал, если настоящий Скорпио дышал ему, Чарли, в затылок и цеплялся за рукав? Там, на картине, была лишь безжизненная нарисованная фигура, бессильная втянуть Чарли внутрь.

– Знаете, по-моему, вам нужно от всей души захотеть, чтобы я попал в картину, – проговорил Чарли.

– Внемлю, – отозвался Скорпио и положил костлявые руки на плечи Чарли. Подчиняясь нажиму, мальчик сделал к картине шаг, затем другой…

– Сильней старайся, неслух! Еще натужься! – проскрежетал ему в ухо свирепеющий колдун.

– Да не мешайте вы, я и так делаю что мо…

Чарли осекся, потому что вдруг полетел куда-то вперед с головокружительной скоростью. Клешни Скорпио вцепились в него железной хваткой, уже не столько подталкивая, сколько волоча за собой. Вокруг Чарли заклубились облака пыли, легкие просто разрывало, он зажмурился и отчаянно расчихался.